В Соединенных Штатах Левиттаун стал прообразом загородной жизни. Мы могли доехать на велосипеде до общественного бассейна и играть на открытых полях. Мы с моими братьями и друзьями каждый день играли на улице в футбол, используя знаки «игры с мячом запрещены» в качестве ворот. Младшая лига была большой, и только позже меня начало смущать, что имя спонсора нашей команды – «Служба по очистке выгребных ям» – было также названием нашей команды, смело написанным на футболках нашей сборной.
В 1952 году мои родители заплатили $9000 за наш дом. Как и другие семьи в районе, с годами мы добавляли комнаты, включая дополнительную ванную и гараж на одну машину. К тому моменту, как я съехал в 1977 году, в одной комнате был кондиционер и время от времени в жаркие летние ночи я пробирался туда, чтобы поспать.
Моя мать верила в силу образования и была уверена, что в каждой семье должна быть энциклопедия. В то время энциклопедия из 22 томов продавалась за несколько сотен долларов. Большинство покупателей моей мамы приобретали по одному тому за раз, примерно по $20 за книгу. Моя мать всегда говорила мне, что нужно верить в то, что продаешь, и она искренне считала, что эти книги были для семей особым инструментом познания. Один из бонусов ее работы заключался в том, что у нас был весь набор энциклопедий плюс «Childcraft» (серия книг наподобие энциклопедий для детей младшего возраста), ежегодники и механическое интерактивное обучающее и испытательное круглое устройство, называвшееся «Циклопедия». Я потратил сотни часов, используя эти ресурсы, иногда даже без особой на то надобности! Оглядываясь назад, я понимаю, что они пробудили во мне любознательность и любовь к изучению всего нового.
Моя мать выступала за то, что учиться надо всю жизнь. Она слушала разговорные программы по радио всегда, когда у нее была такая возможность. Я помню, как часто спрашивал ее, зачем она тратит на это свое время, а в ответ она всегда говорила: «Если за каждый час, что я слушаю радио, я узнаю хоть одну новую вещь, значит, этот час прожит не зря».
Я стараюсь применять эту философию ко всему, что делаю. Когда я сижу рядом с незнакомцем за ужином, сажусь в Lyft или Uber, я задаю вопросы. Все в чем-то хороши или имеют какой-то жизненный опыт, которым, возможно, хотят поделиться. Мне нравится обнаруживать эти неожиданные «жемчужины» в повседневной жизни.
Учиться у других тоже полезно. Когда мы вместе с женой совершаем нашу еженедельную пробежку на восемь километров, никогда не упускаем возможности что-либо обсудить и поделиться соображениями. Больше всего в замужестве супругу беспокоило то, что ей может стать скучно, но сейчас, несколько раз в год, мы выкраиваем друг для друга время посреди этого хаоса, состоящего из заботы о детях, школы и работы, и напоминаем себе, что, как бы заняты мы ни были, по крайней мере нам обоим до сих пор неведомо это чувство. Мы поеживаемся, когда замечаем, как многие возрастные пары – мы называем их «ужинающие мертвецы» – сидят напротив друг друга в ресторанах и молча едят. Так что мы оба берем на себя ответственность за отношения и прилагаем усилия к тому, чтобы на протяжении нашей суматошной жизни продолжать бросать друг другу вызовы и развлекать друг друга. (Хотя иногда мы с сожалением отмечаем, что было бы неплохо поскучать.)
Мой шестилетний сын постоянно спрашивает: «Как?» и «Почему?» Он зациклен на том, чтобы убедить меня построить машину времени во избежание повторения ошибок прошлого или самоличной отправки назад, в другой временной период, или ради того, чтобы пережить заново отличный день – например, его день рождения. Он не единственный, кого интересует эта идея. Я тоже люблю истории о путешествиях во времени и обсуждения альтернативных реальностей (мой самый любимый фильм – это «День сурка»). Но я реалист и умом понимаю, что мы не можем отправиться назад, только вперед. И лучшее, что мы можем сделать, – это постараться научиться чему-то у прошлого, вместо того чтобы мечтать о возвращении туда.
Эта жажда знаний представляет собой не просто учебу ради учебы. Это больше, чем почитание памяти моей матери или связь с моей семьей. Это то, что также применимо на практике. Чем больше я знаю и чем креативнее думаю – тем лучше будут решения, которые я приму, и тем весомее будет моя помощь другим.
После каждого провала на работе и дома я спрашиваю себя: «Чему мы научились?» Успех учит вас определенным вещам – но именно провал является возможностью для роста и обучения. Я стараюсь «пробиться» через естественные эмоции отрицания, оправданий, стыда и злости, чтобы увидеть обратную сторону каждой неудачи. Что мы упустили? Что усвоили? Как мы можем стать лучше? И часто слышу голос матери: «Если за каждый час, что я слушаю радио, я узнаю хоть одну новую вещь, значит, этот час прожит не зря».
Моя мама слушала покупателей и клиентов каждый день. Она часто ходила в торговые центры ради исследования рынка для крупных компаний. Сегодня этот вид проводимых лично исследований уступил место автоматизированным опросам, интернет-исследованиям, сборам пользовательских данных и онлайн-голосованиям во всех сферах – от спортивных событий до политических дебатов. Во времена моей мамы цена знаний была чрезвычайно высока. Телевизионные и радиопрограммы, поддерживаемые рекламой, были бесплатны, но их контент был ограничен и неразнообразен. Исследования рынка были дорогими и неисчерпывающими. Энциклопедии стоили непомерно дорого. Библиотеки были доступны, но имели в основном ограниченное предложение; исследования с использованием микрофиш[13] были сложными и утомительными.
То же самое касалось и телефонов. Я вырос с черным дисковым аппаратом. Он обходился нам в $20 в месяц, с него было дешево совершать местные звонки, но звонки за пределы штата стоили доллар в минуту. Моя мама звонила своей семье в Канаду примерно раз в месяц, и звонок ограничивался тремя минутами. Сегодня, мало того что звонки по всему миру почти бесплатны, за примерно такую же цену с учетом инфляции, какую стоил месяц обслуживания того дискового телефона, можно получить видеочат, музыку, сообщения, дюжину приложений (от банковского до приложения для фотографий) и многие другие сервисы. К тому же вы можете брать телефон с собой, получать навигационную информацию и читать отзывы клиентов, прежде чем пойти в ресторан или купить продукт. Сегодня каждый человек с девайсом и с широкополосным подключением буквально носит в своем кармане стопку энциклопедий.
Информация и развлечения также стали более доступными в цене: в 1954 году новый пятнадцатидюймовый цветной телевизор стоил $1000[14] или около $10 000,