– И правильно сделали.
Тут все стало на свои места. Может, решил я, для Лорена еще не все потеряно. По крайней мере, он выказывал признаки того, что в его голове находилось место не только для бизнеса.
Появилась Алисия. Я подошел к ней, поцеловал в щечку.
– Эй, ты, – приветствовал я ее.
– Эй, ты, – откликнулась она, и мы оба рассмеялись.
Лорен и леди Эйрес вытаращились на нас.
– Шутка, – пояснил я.
– Анджело и я вместе учились в средней школе, – добавила Алисия. – Так он здоровался со всеми. Я же сказала ему, что не буду отвечать, если он обратится ко мне не по имени.
– И как же он обращался к тебе после этого? – полюбопытствовала леди Эйрес.
– Эй, Алисия, – тут рассмеялись мы все. – Как же давно все это было.
– С той поры ты совсем не изменилась, Алисия, – возразил я.
Она улыбнулась.
– Не надо мне льстить, Анджело. Моей дочери уже семнадцать.
Начали прибывать другие гости. Всего нас за столом собралось десятеро. Молодые лидеры светского общества Детройта.
Разговор вертелся вокруг привычных тем. Налоги.
Вмешательство государства в производственную деятельность. Новые требования по безопасности и охране окружающей среды, вкупе с их проповедником Ральфом Надером[6]. Все получили свою долю проклятий.
– Мы же не отрицаем необходимости этих требований, – вещал Лорен. – Но не можем согласиться с тем, что нас выставляют сущими злодеями! А общественность как-то сразу запамятовала, что на нас все время давили: давайте машины помощнее да побыстрее. Мы соответственно и реагировали. Даже теперь, при всех этих воплях о загрязнении воды, земли, воздуха, предложи покупателю на выбор за одинаковую цену быстроходный, но экологически менее чистый автомобиль и тихоходный, но удовлетворяющий требованиям защитников окружающей среды, в девяти случаях из десяти он предпочтет первый.
– И что нас ждет? – спросил кто-то из гостей.
– Новые государственные стандарты. Новые проблемы. Значительный рост затрат. А если мы не сумеем переложить их на покупателя, нас вышибут с автомобильного рынка.
Такая мрачная перспектива Лорена, однако, особо не беспокоила, и за столом заговорили о пропасти между поколениями и распространении наркотиков в школе. А потом начались истории о том, чем увлекаются их дети.
Я главным образом молчал, кивал и слушал. Однажды, искоса глянув на леди Эйрес, поймал ее изучающий взгляд. Но не придал этому особого значения.
И вроде бы удивился, когда на следующий день она остановилась у моего кресла в самолете. Я разместился в салоне первого класса, чтобы иметь возможность разложить бумаги на столе и поработать в пути.
– Леди Эйрес, – я вскочил. – Какой приятный сюрприз.
– Неужели, мистер Перино? – она села в кресло напротив, лучезарно улыбнувшись. – Тогда почему вчера вы назвали мне номер вашего рейса?
Я рассмеялся.
– На большее я просто не решился, – я наклонился вперед, снял карточку со спинки кресла леди Эйрес и протянул ей.
Она прочитала свою фамилию, посмотрела на меня снизу вверх.
– Вы очень уверены в себе, не так ли, мистер Перино?
– Пора уже звать меня Анджело.
– Анджело, – она словно попробовала имя на вкус. – Анджело. Прекрасное имя.
Я взял ее за руку. Люки захлопнулись. Самолет отбуксировали к взлетной полосе. Несколько минут спустя мы оторвались от земли.
Она посмотрела в иллюминатор на проплывающий внизу Детройт, повернулась ко мне.
– Словно вырвалась из тюрьмы. Как они могут жить в этом паршивом, занудном городе?
Глава 9
На регистрационной стойке отеля «Фэамонт» меня ждал телекс, подписанный Лореном.
«Леди Эйрес вылетела в Сан-Франциско тем же рейсом. Буду признателен, если ты окажешь ей всемерную помощь и поддержку. С наилучшими пожеланиями.
Л. X. III.».
Я сухо улыбнулся и передал ей бланк. Затем повернулся к стойке, расписался в регистрационной книге.
– Мы уже подготовили ваш номер, мистер Перико, – порадовал меня портье. – Он в новом корпусе.
– Благодарю.
Он кликнул коридорного.
– Проводите мистера и миссис Перино в номер 2112, – и улыбнулся мне. – Желаю вам приятного отдыха.
Коридорный вывел нас к лифтам. Лишь в кабине она вернула мне телекс.
Молча. И заговорила, когда мы остались в номере вдвоем.
– Как, по-твоему, откуда он узнал?
– Детройтское гестапо. Служба безопасности. Есть у каждой автостроительной компании. Они не любят секретов.
– Противно все это. Какое им дело, куда я поехала и что делаю?
– Для вас это большая честь. Такого внимания удостаиваются лишь те, кто играет важную роль в их бизнесе.
– А я тут при чем?
– Перестаньте, Бобби. Я видел, как смотрел на вас Лорен. Вы его заинтересовали.
– Как и многих других американских мужчин. Молодая вдова, блондинка и все такое. Почему он должен отличаться от них?
– Потому что он – Лорен Хардеман Третий, вот почему. А короли должны быть выше страстей человеческих.
– Только американские короли, – возразила она. – Уж мы-то, англичане, знаем, что это не так.
Я сел за стол и начал заполнять телеграфный бланк.
И еще писал, когда коридорный принес чемоданы. Знаком я попросил его подождать, пока не закончу.
– Взгляните, – я протянул ей телеграмму.
Она прочитала:
«Хардеману III, Вифмо, Детройт.
Инструкции получены. Ситуация контролируется. Наилучшие пожелания.
Перино».
Она улыбнулась, возвращая ее мне. Я отдал телеграмму коридорному вместе с чаевыми, и он вышел, затворив за собой дверь.
Тут же зазвонил телефон. Со мной хотел поговорить Арнольд Зикер, едва ли не самый крупный специалист по слиянию компаний. Во всяком случае, в Соединенных Штатах.
– Тони Руарк готов пообедать с нами сегодня. Половина девятого подойдет?
– Подойдет, – ответил я. – Где?
– Думаю, в отеле. Так будет проще.
Арнольд славился своей прижимистостью. Обед в отеле означал, что его стоимость автоматически будет внесена в мой счет.
Я положил трубку и повернулся к леди Эйрес.
– Будем обедать в половине девятого Вы не против?
Она покачала головой.
– Отлично. А до этого у нас есть какие-нибудь важные дела?
– Нет.
– Тогда ложимся в постель и потрахаемся. Или ты думаешь, что я прилетела сюда лишь для того, чтобы пообедать?
Это было прекрасно. Действительно прекрасно. Кажется, мы сами удивились, испытав столь сильное эмоциональное потрясение.
Мы лежали, прильнув друг к другу и после того, как страсть иссякла. Мне не хотелось отпускать ее. Я чувствовал, как она дрожит. Ее плоть стала моей.
– Эй, – я все пытался понять, что с нами. – Что произошло?
Ее руки крепко обняли меня за шею.
– Упали звезды, – прошептала она.
Я промолчал.
– Как я хотела тебя. Ты даже не представляешь, как я тебя хотела.
Я прижал палец к ее губам.
– Ты слишком много говоришь.
Она куснула меня за палец.
– Женщины все такие. Потому что не знают точно, какие слова нужны после этого.
Я прижался щекой к ее плечу.
Она повернула голову так, чтобы смотреть на меня.
– Я предчувствовала, что у нас будет именно так.
– Что за сентиментальность. Это не по-британски.
– А что мне сказать, чтобы ты понял: такое случается далеко не всегда, – сердито бросила она.
Я улыбнулся.
– Почему ты думаешь, что я этого не знаю? Мой молодец по-прежнему в тебе, не так ли? А обычно я уже мою его в ванной.
– Я сама помою его. Своим соком.