– Полагаю, лететь на Гавайи.
Разговор продолжался еще несколько минут, потом она положила трубку, потянулась к сигарете. Я щелкнул зажигалкой. Она прикурила, глубоко затянулась, ее глаза буквально впились в мои.
– Не нравится мне все это.
– Почему? – удивился я. – Не каждый день девушке выпадает шанс побывать на Гавайях.
– Я не об этом, и ты все прекрасно понимаешь, – фыркнула она. – Дело в твоем отношении. Ты отделался от меня, как от какой-то шлюхи, подцепленной на улице.
Я улыбнулся.
– Кажется, я читал у одного англичанина, что только так и надо вести себя с дамой.
– Я действительно тебе безразлична?
– Не надо так говорить. Просто я жертвую собой ради друга. Все-таки я у него в долгу. Если б не он, мы никогда бы не встретились.
Вновь наши взгляды скрестились.
– Ты хочешь, чтобы я на время нейтрализовала его?
– Да, – честно признался я.
– А если он влюбится в меня?
– Это его трудности.
– А если я влюблюсь в него?
– Это твои трудности.
– Ты просто дерьмо.
Я начал подниматься.
– Постой, куда ты собрался?
– Пора одеваться. В десять утра у меня самолет.
– Никуда ты не поедешь, – твердо заявила она. – По крайней мере, сейчас. Я встречаюсь с ним в аэропорту в семь вечера. И теперь, зная, что он выбыл из игры, ты можешь позволить себе еще один свободный день.
– Ради чего?
Она смерила меня взглядом.
– Чтобы как следует потрахаться. Я заезжу тебя так, что ты еще месяц не будешь смотреть на женщин.
Я рассмеялся, сел и взялся за телефонную трубку.
– Куда ты звонишь? – подозрительно спросила она.
– В бюро обслуживания. Я пришел к выводу, что мне не повредит плотный завтрак.
В аэропорт я поехал вместе с ней, хотя мой самолет вылетал на два часа позже. Сдал чемоданы, а потом мы прошли в зал для встречающих рейс «Юнайтед» из Детройта. Оказалось, что у нас в запасе четверть часа.
– Успеем пропустить по рюмочке, – и я увлек ее в ближайший бар.
Официантка поставила перед нами полные бокалы и отошла.
– Твое здоровье, – поднял я свой.
Она едва пригубила «мартини».
Я пристально посмотрел на нее. Она молчала всю дорогу.
– Приободрись. Все не так плохо.
В полумраке бара я едва различал лицо Бобби, прячущееся под широкими полями шляпки из мягкого фетра.
– Я боюсь за тебя.
– Все обойдется.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Она подняла бокал, но до рта не донесла, вновь поставила на столик.
– Я еще увижу тебя?
Я кивнул.
– Когда?
– После твоего возвращения.
– Где я тебя найду?
– Едва ли я буду сидеть на одном месте. Я сам свяжусь с тобой.
– «Юнайтед эйр лайнс», рейс 271 из Детройта, выход пассажиров через зал 72, – прогремел под потолком металлический голос.
– Тебе пора, – я допил виски и встал. Ее бокал остался нетронутым.
Из темноты бара мы вышли под яркий свет аэропорта.
– Желаю веселого отдыха.
Она всматривалась в мое лицо.
– Будь осторожен. Есть много способов отправиться на тот свет, помимо смерти на трассе.
– Все будет в порядке, – я легонько поцеловал ее в губы. – До свидания.
– До свидания.
Она отошла на три шага, а затем бросилась ко мне в объятья. Ее губы сомкнулись с моими.
– Не отпускай меня, Анджело! Я люблю тебя!
– Я тебя и не отпускаю, – осторожно и нежно я расцепил ее руки, опустил их вниз.
Более она не произнесла ни слова. Я наблюдал, как она прошла в зал 72. Туда уже начали прибывать пассажиры. Лорен был среди первых. Высокий, широкоплечий, в сером костюме и шляпе.
Увидев ее, он расплылся в улыбке. Поспешил к ней, одной рукой снимая шляпу, протягивая вторую. Они обменялись рукопожатием, затем он неуклюже наклонился, поцеловал ее в щеку.
Я повернулся и пошел прочь. Оглянулся я лишь однажды. Они направлялись в бар, в котором мы сидели несколько минут назад. Он поддерживал ее под руку, словно хрупкую статуэтку, заглядывал в лицо и говорил, говорил, говорил.
Яркий свет жег мне глаза, и я тоже нашел спасение в сумраке бара. Разумеется, другого, благо в аэропорту их хватало.
За два оставшихся до вылета часа я надрался, как сапожник. С трудом доплелся до самолета, плюхнулся в кресло, защелкнул ремень безопасности, закрыл глаза.
– Вам удобно, сэр? – вежливо спросила стюардесса. – Могу я вам чем-нибудь помочь?
Я посмотрел на ее профессионально улыбающееся лицо.
– Да. Принесите мне двойное канадское виски со льдом, как только мы поднимемся в воздух, и черные очки. А потом прошу меня не беспокоить. Никаких закусок, обедов, кино. Я хочу спать до Нью-Йорка.
– Да, сэр, – кивнула она.
Но ни виски, ни очки не помогли. Я не открывал глаз до самой посадки, но так и не заснул.
В ушах звенели ее прощальные слова, мысленным взором я видел ее лицо в миг расставания.
Я облегченно вздохнул, когда самолет коснулся бетона и я смог открыть глаза. Очень уж тяжело далось мне расставание с Бобби.
Глава 13
Тремя днями позже мы сидели на лужайке, сбегающей к бассейну и далее к частному пляжу с белым песком. Легкий сентябрьский ветерок шевелил кроны пальм над нашими головами. Я закрыл глаза и повернулся лицом к солнцу.
– Идет зима, – нарушил молчание Номер Один.
– Еще тепло.
– Не для меня. Каждый год я думаю о том, чтобы переехать куда-нибудь южнее. Может, в Нассау или на Виргинские острова. С возрастом мои кости становятся все чувствительнее к холоду.
Я глянул на него. Инвалидное кресло. Ноги, укутанные пледом, глаза, обращенные к океану.
– Номер Один, какая она, старость?
Он не оторвал глаз от мерно накатывающихся на берег волн.
– Как же я ненавижу ее, – ровный, лишенный эмоций голос. – Главным образом из-за скуки. Кажется, все проходит мимо. Становится ясно, что ты не такой уж важный, как думалось. Мир движется, ты стоишь на месте и постепенно втягиваешься в единственную оставшуюся тебе утеху. В мыслях только ноль часов, одна минута.
– Ноль часов, одна минута? – переспросил я. – Что это значит?
– Начало следующего дня, – тут он повернулся ко мне. – Игра в выживание. Непонятно лишь, зачем в нее играть. Завтра ничем не отличается от сегодня. Пусть и прибавляет еще один день к уже прожитым.
– Зачем тогда вы все это затеяли?
– Потому что хочется еще раз перед смертью пережить нечто большее, чем приход нового дня, – он опять смотрел на волны. – Наверное, я не придавал особого значения тому, что происходило со мной. До прошлого года, когда приехала Элизабет и провела здесь несколько дней. Ты ее знаешь?
Речь шла о дочери Лорена.
– Никогда ее не видел.
– Бетси только исполнилось шестнадцать. Как и ее прабабушке, когда я впервые встретил ее. И внезапно она пробудила во мне интерес к жизни. Время забавляется с людьми, оно перепрыгивает через поколения. Те считанные дни я снова чувствовал себя молодым.
Комментировать я не стал.
– Я просыпался рано и из окна смотрел, как она плавает в бассейне. А однажды, утро выдалось изумительным, она скинула купальник и прыгнула в