Подошел Дункан, заглянул внутрь. Наклонился, за что-то подергал, выпрямился.
– Похоже, все нормально, сэр.
Мой друг улыбнулся.
– Понадобилась тебе треть дюйма?
– Нет, сэр, – и Дункан кивнул механикам.
Те опустили машину на землю. Я посмотрел на нее, потом на моего друга.
– Давай, Анджело. Испытай ее.
Я уселся в машину, а он подъехал в инвалидном кресле.
– Прежде чем ты тронешься с места, я хочу тебе кое-что показать. Видишь рычаг под правой рукой?
– Да, сэр.
– Положи на него руку.
Я выполнил указание.
– Он двигается вперед и назад. А если находится посередине, то и вбок. Попробуй.
Я двинул рычаг вперед, назад, установил вертикально, потянул на себя, подал вперед. Посмотрел на моего друга, уже начиная догадываться, что к чему. По моим глазам он все понял.
– Ты знаешь, зачем это нужно, Анджело?
– Да, сэр. Высокая передача, низкая и задний ход.
– Молодец. Далее. Я установил на задних колесах точно такие же тормоза, как на велосипеде. И теперь, чтобы затормозить, тебе надо крутануть педали в обратную сторону. Ясно?
Я кивнул.
– Отлично. Тогда – в путь. Но будь осторожен. Машина у тебя куда более скоростная, чем раньше.
Я медленно съехал с холма, приноравливаясь к новшествам, пробуя тормоза. Едва я отпускал их, «бугатти» быстро набирал скорость, но легким движением педалей я тут же уменьшал ее. Внизу я развернулся, пользуясь задним ходом, и легко поднялся к скамье. Затормозил у кресла-каталки.
– Великолепно!
Я вылез из автомобиля и подошел к моему другу.
– Огромное вам спасибо, – и протянул руку.
Он взял ее, и мы обменялись крепким рукопожатием.
– Еще раз напоминаю, будь осторожнее, – он улыбнулся. – Машина у тебя теперь очень быстрая.
– Не волнуйтесь, – ответил я. – Я собираюсь стать автогонщиком, когда вырасту.
Механики тем временем упаковали старый каркас в короб и двинулись вниз по дорожке. Мистер Дункан подошел к нам. Протянул листок бумаги моему другу.
– Извините, что беспокою вас, сэр, но здесь нужно расписаться.
Мой друг взял у него листок.
– Что это?
– Эл Ха Второй вводит новую систему учета. Это заказ-наряд. И он просил узнать, куда отнести расходы.
Губы моего друга разошлись в улыбке.
– Экспериментальный автомобиль.
Дункан рассмеялся.
– Хорошо, сэр.
Мой друг расписался, Дункан уже тронулся в обратный путь, но я остановил его.
– Благодарю вас, мистер Дункан.
Он сурово глянул на меня.
– Всегда рады помочь, молодой человек. Но попрошу вас не забывать, что на вашем «бугатти» заботами мистера Хардемана установлен двигатель «Вифлеем моторс».
– Не забуду, – пообещал я, проводил его взглядом, а затем повернулся к моему другу.
– Ваша фамилия – Хардеман, сэр?
Тот кивнул.
– Вы очень хороший человек.
Он засмеялся.
– Далеко не все придерживаются того же мнения.
– Я бы не обращал на них внимания. Многие точно так же недолюбливают моего дедушку, а он тоже очень хороший, и я его люблю.
– Нам пора, мистер Хардеман, – вмешалась сиделка.
– Одну минуту, мисс Гамильтон, – он посмотрел на меня. – Сколько тебе лет, Анджело?
– Восемь.
– Мой внук на два года старше тебя. Ему десять.
– Может, я смогу поиграть с ним. Дам поездить на моей машине.
– Едва ли, – усомнился мистер Хардеман. – Он учится в школе в другом городе.
– Уже поздно, мистер Хардеман, – вновь встряла сиделка.
Он скорчил гримасу.
– Сиделки и няни всегда такие, – посочувствовал я. – И моя постоянно от меня чего-то требует.
– Наверное, ты прав.
– Мне пообещали, что на следующий год няни у меня уже не будет. А зачем вам сиделка?
– Я не могу ходить, и мне нужен человек, чтобы ухаживать за мной.
– Вы попали в аварию?
Он покачал головой.
– Заболел.
– А когда вы поправитесь?
– Ходить я уже не смогу, – ответил он.
Я помолчал, думая, как ему помочь.
– Откуда вы знаете? Мой папа говорит, что такие чудеса случаются каждый день. Он – доктор.
Тут меня осенило:
– А может, вам показаться ему? Он очень хороший доктор.
– Я в этом не сомневаюсь, Анджело, – мягко ответил мистер Хардеман. – Но к докторам я уже находился. Кроме того, в субботу я уезжаю во Флориду и вернусь ой как нескоро, – он протянул руку. – До свидания, Анджело.
Я взялся за нее. Не хотелось, чтобы он уезжал. Почему-то уезжали все дорогие мне люди. Сначала дедушка, теперь – мистер Хардеман.
– Мы увидимся, когда вы вернетесь?
Он кивнул.
Я все еще держался за его руку.
– Я буду приходить в парк каждое воскресенье в это время и ждать вас.
– Я приеду сюда в первое же воскресенье после возвращения, – пообещал он.
Я отпустил его руку.
– Я запомню.
Сиделка покатила инвалидную коляску вниз по холму. Я следил за ними взглядом, пока они не скрылись из виду, а потом сел в машину. И лишь через двадцать лет узнал, во сколько обошелся Эл Ха Первому этот сюрприз.
Мы сидели с Дунканом в его кабинете, обсуждая характеристики автомобиля, который мне предстояло испытывать на следующий день. Внезапно старый инженер повернулся ко мне.
– Помнишь тот «бугатти», что мы переделывали для тебя по указанию Эл Ха Первого?
– Как я могу забыть?
Действительно, с того дня я бредил автомобилями.
Ничего другого для меня не существовало.
– А ты прикидывал, во что это обошлось?
– В общем-то, нет.
– У меня сохранился подписанный им заказ-наряд, – он выдвинул ящик стола, достал пожелтевший листок бумаги и протянул мне. – Ты знаешь, конструкторский и производственный отделы стояли на ушах, чтобы уложиться в поставленный им срок.
– Откуда мне знать?
Я разглядывал бумагу. «Экспериментальный автомобиль. Одиннадцать тысяч триста сорок семь долларов и пятьдесят один цент».
Я почувствовал легкое прикосновение к плечу и открыл глаза. Медицинская сестра-англичанка.
– Пришел доктор Ганс.
Я развернул кресло. Как обычно, он стоял, поблескивая очками.
– Доброе утро, мистер Перино. Как вы себя чувствуете сегодня утром? Ничего не болит?
– Нет, доктор. Неприятные ощущения возникают, лишь когда я смеюсь.
Он даже не улыбнулся. Дал знак сестре, и та подкатила столик со сверкающими стальными инструментами.
Я смотрел на них, зачарованный металлическим блеском. Он поднял кюретку с коротким лезвием. Пришел желанный миг.
Скольким людям выпадал шанс получить новое лицо?
Глава 2
Все началось в мае, после гонки «Индианаполис-500». На сорок втором круге забарахлил мотор, и я свернул в боксы. Несколько мгновений спустя по лицу старшего механика понял, что для меня гонка окончена. И уехал в мотель, не дождавшись финиша.
Лишь поворачивая ключ в двери номера, я вспомнил, что Синди осталась на трассе. Я совершенно забыл про нее.
Я открыл маленький холодильник, отломил несколько кубиков льда, бросил в стакан, плеснул канадского виски. Потягивая виски маленькими глоточками, прошел в ванную, пустил горячую воду, вернулся в гостиную, включил радио. Поймал репортаж с гонок.
– Андретти и Гурни пошли на восемьдесят четвертый круг. Номер один и номер два, – вещал комментатор. – Настоящая борьба гигантов…
Я выключил радио. Они возглавляли гонку с самого начала.
Я допил виски, поставил стакан на холодильник, направился в ванную. Добавил холодной воды и вставил в розетку штепсель портативного сатуратора[2] «джакацци». Раздеваясь, наблюдал, как над бурлящей водой поднимаются клубы пара. Ванная уже наполнилась белым туманом, когда я улегся в