Он встал.
– Дэн, позаботься обо всем остальном. Определи Анджело кабинет и распорядись, чтобы ему оказали необходимую помощь, – он посмотрел на меня. – Анджело, все финансовые вопросы будешь решать с Дэном. Технические и организационные – со мной.
На этом совещание окончилось.
В коридор мы вышли втроем.
– Как Номер Один? – полюбопытствовал Бэнкрофт.
– В отличной форме.
– Ходят слухи, что он сдает. Возрастное, знаете ли.
– Если б он сдавал, нам всем грозили бы крупные не» приятности. С головой у него, как и прежде, полный порядок.
– Рад это слышать, – чувствовалось, что говорит Бэнкрофт искренне. – Вот уж кто был патриотом автомобиля.
– Таким он и остался.
– Вот мой кабинет, – вмешался Дэн Уэйман. – Давайте зайдем и обсудим детали.
С Бэнкрофтом мы договорились встретиться за ленчем на следующей неделе, и вслед за Уэйманом я прошел в его кабинет. Скромный, без излишеств, с современной мебелью, как и приличествовало вице-президенту, ведающему финансами.
Дэн обошел стол и сел. Я устроился напротив него.
– Если память мне не изменяет, вы уже работали у нас.
Я кивнул.
Уэйман снял трубку и попросил принести мое личное дело. Сотрудников своих он вышколил. Папка легла на стол через две минуты, хотя уволился я одиннадцать лет назад. Он быстренько пролистал ее.
– А вы знаете, что у вас сохранился счет в нашем пенсионном фонде? – в голосе его звучало удивление.
Я этого не знал, но тем не менее кивнул.
– Деньги мне тогда не требовались. А у вас они хранятся не хуже, чем в банке.
– Вы обсуждали размер вашего жалованья?
– Вроде бы нет.
– Я переговорю с Лореном. У вас есть какие-то предложения?
– Никаких. Как он скажет, так и будет.
– А должность?
– Номер Один предложил: вице-президент, специальные проекты.
– Я должен согласовать это с Лореном.
Я кивнул.
Он еще раз заглянул в мое личное дело, закрыл его, посмотрел на меня.
– Пожалуй, теперь все ясно, – он встал. – Пойдемте в инженерный корпус и подберем вам роскошный кабинет.
– Особо об этом можно не беспокоиться, – ответил я. – Сидеть в нем подолгу я не намерен.
Глава 8
Раздражение копилось и копилось.
Довольно быстро выяснилось, что я – меченый. Мне оказывалось всемерное содействие, но на каждый чих уходило больше времени, чем требовал здравый смысл.
Шесть недель спустя я все еще сидел в своем кабинете, пытаясь заполучить три серийных двигателя для «сандансера», их лучшего на тот день автомобиля.
Наконец я снял трубку и позвонил Номеру Один.
– Меня обложили со всех сторон.
Он хохотнул.
– Ты схлестнулся с настоящими профессионалами, По сравнению с ними водители детских автомобильчиков, с которыми ты имел дело, жалкие дилетанты.
Я рассмеялся. Он говорил чистую правду.
– Я просто хотел получить ваше разрешение на ответные действия.
– Валяй. Для этого ты мне и нужен.
Я тут же перезвонил Уэйману.
– Завтра я лечу на Западное побережье.
Он удивился.
– Но двигатели еще не поступили.
– Некогда мне их ждать. Если я не начну формировать команду техников и водителей для гонок следующего года, у нас не будет ничего, кроме машин.
– А как же модернизация?
– Кэррадайн из конструкторского отдела подготовил всю документацию. Он приступит к работе, как только получит двигатели.
– А корпус?
– Дизайнеры уже занялись им. Я одобрил их эскизы, и теперь они ждут визы финансового отдела, – это был камушек в его огород.
– Они еще не попали ко мне на стол, – попытался оправдаться Уэйман.
– Скоро попадут.
– Как долго вас не будет?
– Две или три недели. Я позвоню, как только вернусь.
Положив трубку на рычаг, я стал ждать. Звонок раздался через две минуты. Лорен Третий. Он звонил мне впервые после того, как я переступил порог «Вифлеем моторс». Когда же я пытался связаться с ним, у него в кабинете непременно проводилось важное совещание. Мне он не перезванивал.
– Все собирался позвонить тебе, да текучка заела.
Как идут дела?
– Не могу пожаловаться. При удаче мы выйдем на старт уже весной.
– Это хорошо, – последовала пауза. – Между прочим, сегодня я пригласил кое-кого на обед, и Алисия велела мне спросить у тебя, не сможешь ли ты присоединиться к нам.
– С удовольствием. В какое время?
– Коктейли в семь, обед в половине девятого. Смокинг.
– У меня его нет.
– Тогда темный костюм. Алисия почитает свои обеды торжественными событиями.
Следующим позвонил Кэррадайн. Его голос вибрировал от радости.
– Что вы с ними сделали? Мне только что сообщили, что двигатели поступят завтра. Их снимут прямо с конвейера.
– Как только они придут, приступай к делу. Я улетаю в Калифорнию. В конце недели позвоню.
Только я положил трубку, позвонили дизайнеры.
– Финансовый отдел одобрил наши проработки, но срезал общую сумму на двадцать процентов.
– Будем следовать намеченному плану.
В голосе Джо Хаффа послышалось недоумение.
– Но что у нас получится, Анджело? Вы-то знаете, что отпущенных средств нам не хватит.
– А вы знакомы с таким понятием, как перерасход?
Давайте мне железо. А ответственность я возьму на себя.
С работы я ушел раньше, чем обычно, в превосходном настроении. Дымовая завеса дала отличные результаты, Теперь я мог переходить к главному.
Я прибыл первым. Дом Хардеманов находился лишь в четырех кварталах от нашего. Дворецкий ввел меня в гостиную, справился, что я буду пить, подал мне полный бокал. И только я сел на диван, как в дверях появилась высокая женщина.
– Привет, – поздоровалась она. – Я, похоже, заявилась слишком рано.
Я уже вскочил.
– Только не для меня.
Она рассмеялась и прошла в комнату.
– Я – Роберта Эйрес, гощу у Алисии.
– Анджело Перино.
Ее рука задержалась в моей.
– Автогонщик?
– Теперь уже нет.
– Но… – тут она вспомнила про свою руку, отдернула ее.
Я улыбнулся, потому что уже начал привыкать к подобной реакции.
– Мне сделали пластическую операцию и вернули прежнее лицо.
– Извините, я не хотела показаться бестактной. Но я видела вас в гонках. Много раз.
– Ничего страшного.
В гостиную вернулся дворецкий.
– Что будете пить, леди Эйрес?
Вот тут я вспомнил эту фамилию. Ее муж, отличный автогонщик-любитель, несколько лет назад погиб, выходя из крутого поворота на Нюобюргринге.
– Очень сухой «мартини», пожалуйста.
– Извините, мне следовало узнать фамилию. Ваш муж был прекрасным водителем, леди Эйрес.
– Спасибо за доброе слово. Но беда Джона заключалась в том, что он считал себя куда лучшим автогонщиком, чем был на самом деле.
– Все мы такие.
Она рассмеялась, дворецкий принес ей полный бокал.
Она подняла его.
– За быстрые машины.
– Нет возражений.
Мы выпили.
– Чем вы теперь занимаетесь?
– Готовлю команду «Вифлеема» к соревнованиям.
Она с любопытством глянула на меня.
– Вы, похоже, не очень разговорчивы.
Я улыбнулся.
– Зависит от обстоятельств.
– Об этом и речь, – она рассмеялась. – На мои вопросы вы отвечаете двумя словами.
– Я этого не заметил, – тут рассмеялся и я. – Вот уже и три слова.
Мы еще смеялись, когда вошел Лорен.
– Вижу, вы уже познакомились.
– Даже стали давними друзьями, – добавила леди Эйрес.
Странное выражение промелькнуло в его глазах. И исчезло, прежде чем я успел истолковать его. Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Сегодня вы очаровательны, Бобби.
– Спасибо, Лорен, – ее рука чуть коснулась его. – Должна отметить, что и у вас превосходный костюм.
– Вам