– Ты думаешь, тебе стоит тратить время на поездку в Нью-Йорк только ради того, чтобы взглянуть, как он играет? – В голосе Кимберли явно слышался скепсис.
– Я обещал Хербу, что поеду.
– И как зовут этого комика?
– Джек Бенни.[18]
3
Кимберли настояла на том, чтобы Джек взял с собой фрак и цилиндр и в них пошел в театр. Поскольку в Нью-Йорк она не поехала, на спектакль Джек отправился в темно-сером двубортном костюме.
Он пошел в театр вместе с Хербом, который забронировал два места в первых рядах.
Бенни был ведущим комиком. Участвовал в нескольких скетчах, исполнил сольный номер.
– Херб, я не нахожу в нем ничего смешного, – прошептал Джек, когда по окончании спектакля они шли к выходу из зала.
– Я не согласен с тобой, Джек. Думаю, второго такого комика просто нет.
– Нельзя ли отменить этот обед?
– Не знаю, как это сделать. Мы же договорились.
Сорок пять минут спустя они сидели за одним столиком с Джеком Бенни в «Сторк-клаб».
Бенни только-только исполнилось тридцать шесть лет. Джек не мог не отметить его открытое, располагающее к себе лицо, особую манеру, в которой Бенни преподносил свои гэги. Не мог он понять только одного: что в этом смешного?
– Два Джека за одним столом, – отметил Херб. – Как бы не возникло путаницы при разговоре.
– Можете звать меня Бен, – разрешил проблему Джек Бенни. – Мое настоящее имя Бенджамин Кубельский.
«Сторк-клаб», «тихий» бар, принадлежал Шерману Биллингсли, бывшему заключенному, который отсидел срок в оклахомской тюрьме, прежде чем перебраться в Нью-Йорк и стать бутлегером. Он знал Джека Бенни и подошел к их столику, чтобы поздороваться с ним и его друзьями.
– Рад снова видеть тебя, Джек, – широко улыбнулся Биллингсли. – И вас, мистер Лир, мистер Моррилл. – Он кивнул на бутылку «Джонни Уокера», стоящую на столе. – За счет заведения, господа.
– Спасибо, тебе, Шерм, – поблагодарил его Джек Бенни. – Кто у тебя сегодня из знаменитостей?
– Возможно, вас заинтересует вон тот джентльмен. – Биллингсли мотнул головой в сторону столика, за которым высокий, представительный мужчина курил сигарету и о чем-то оживленно беседовал с миниатюрной девушкой.
– Кто это? – спросил Бенни.
– Генерал Дуглас Макартур[19], начальник штаба сухопутных войск. Девушка – его любовница. Филиппинка.
Джек Бенни пожал плечами. Судя по всему, генерал Макартур его не заинтересовал.
– Пожалуйста, сразу не оборачивайтесь, но сидящий через два столика позади вас смуглолицый парень с глазами волка – это Счастливчик Лучано.
– Кто такой Счастливчик Лучано? – спросил Джек Лир.
Брови Биллингсли взлетели вверх, словно он и представить себе не мог, что кто-то может не знать Счастливчика Лучано.
– Босс всех бандитов в Штатах. Недавно он и его парни подмяли всех под себя. А тех, кто возражал, перебили.
Джек Бенни не обернулся, чтобы взглянуть на Счастливчика Лучано. Гангстера он не отличал от генерала. Интересовали его лишь люди, имеющие вес в шоу-бизнесе. Остальных он просто не замечал.
– Вот что я тебе скажу, Джек, – продолжил Биллингсли. – Взгляни налево. Люсиль Десюр, теперь Джоан Кроуфорд[20].
– Ага! – Бенни повернулся и поймал взгляд будущей примы.
– Очень даже ничего, – прокомментировал Джек Лир.
– Позвольте задать вам вопрос, мистер Лир? – посмотрел на него Джек Бенни. – Насчет радио. Есть у меня одна шутка. Как она пройдет на вашей радиостанции? Я выхожу на сцену с девушкой на руках. Обращаюсь к мужчине в комбинезоне: «Мистер Макдональд, ваша дочь упала в реку, но не волнуйтесь. Я ее оживил». А фермер мне отвечает: «Клянусь Богом, раз вы оживили ее, то должны на ней жениться!»
Джек хохотнул.
– Думаю, из глаз членов «Легиона соблюдения приличий» брызнут слезы умиления. Но я вам скажу, пусть это останется между нами, что мне насрать на «Легион соблюдения приличий».
– Сказать – это одно, но не считаться с ними – совсем другое, – возразил Херб. – У меня такое ощущение, что бэббиты[21] берут в этой стране верх.
– Не уверен, что могу согласиться с вами, – вставил Биллингсли. – Я готов поспорить, что в ближайшие два года «сухой закон» отменят.
– И что тогда ждет тебя, Шерм? – спросил Джек Бенни.
– Респектабельность, – ответил Биллингсли. – Прошу меня извинить, господа, я должен идти. Э… если вам понадобится первоклассная чистая девочка на ночь, только скажите.
Когда они уходили из «Сторк-клаб», Джек покачал головой.
– Может, мне стоило принять предложение Биллингсли. Тогда я бы хоть мог сказать себе, что съездил не зря.
4
В середине апреля Херб, широко улыбаясь, влетел в кабинет Джека.
– Смотри сюда, – воскликнул он и протянул Джеку свежий номер «Вэрайети»[22]. Заголовок на первой полосе гласил: «БЕННИ – ЗВЕЗДА „КАНАДСКОГО ЧАСА ТРЕЗВОСТИ“. ЕЩЕ ОДИН АРТИСТ ВОДЕВИЛЯ В МАЛЕНЬКОМ ЯЩИКЕ».
Джек нехотя просмотрел статью.
– Мне это без разницы, Херб. Я так и не понимаю, что в нем смешного. Шутки глупые, но не забавные. Это шоу провалится.
– Хочешь поспорить?
– «Забавный случай произошел со мной… по пути в театр», – напомнил Джек начало монолога Бенни. – Не смешно, Херб. Мне не нравится комик, который заранее предупреждает, что расскажет забавную историю. Я…
Его прервал телефонный звонок. Джек взял трубку, послушал, вскочил.
– Что-нибудь случилось? – обеспокоился Херб.
– Я вот-вот стану отцом. Бегу в больницу. Кимберли родила сына. Джона Уолкотта Лира.
Глава 4
1
1933 год
Джеку и Кимберли нравился их дом на Каштановой улице, но его скромные размеры налагали слишком много ограничений. Они не могли принимать много гостей, одной ванной на втором этаже и туалета на первом было явно недостаточно. Сесили, няня, заняла единственную комнату для слуг. Кимберли нанимала кухарку и горничную, но обе работали только днем. Кимберли приходилось отпускать горничную довольно рано, потому что девушка жила в Саути. Отсутствовал в доме и гараж.
Осенью 1933 года на продажу выставили значительно больший дом, расположенный на Луисбург-сквер. Джек прикинул свои финансовые возможности и решил, что может его купить. Дом на Каштановой улице он продал за шестьдесят семь с половиной тысяч долларов, получив прибыль в семь с половиной тысяч. Отказавшись иметь дело с риэлтерами, он вышел напрямую на продавца и купил новый дом за сто тридцать пять тысяч долларов.
Это жилище не отличалось такой элегантностью, как первое, зато в гораздо большей степени соответствовало их потребностям. Из холла гости попадали в гостиную или могли пройти в библиотеку. Столовая и кухня впечатляли своими размерами. Имелась на первом этаже и ванная комната для гостей.
Второй этаж занимали четыре спальни. К главной примыкали маленькая гостиная и ванная. Еще одна ванная обслуживала три оставшиеся спальни. На третьем этаже помимо трех комнат для слуг имелись общая гостиная и ванная.
В ванной комнате главной спальни стояла огромная глубокая ванна. Джек даже шутил, что боится в ней утонуть. Но главной достопримечательностью ванной, которую Джек и Кимберли показывали только самым близким друзьям, была отделанная мрамором душевая, размеры которой позволяли одновременно мыться