Мы вышли из юколы с Джерри Коуэном. Когда я пошел с ним, он удивился.

– Я думал, тебя не выпускают, Фрэнки.

– Вчера был последний день.

– Какие планы на сегодня?

– А что?

– Ничего. Просто так спросил.

Несколько минут мы шли молча, затем Джерри поинтересовался:

– Фрэнки, не хочешь съездить со мной летом в деревню?

– Брось шутить!

– Я не шучу! – Его голубые глаза серьезно смотрели на меня. – Я уже разговаривал с папой. Он велел как-нибудь привести тебя, чтобы все обсудить.

– Ерунда все это! Меня никогда не отпустят из приюта.

– Отпустят, если попросит отец. Ты знаешь, кто он?

Да, я знал его отца. Все знали Коуэна-старшего, постоянно улыбающегося мэра Нью-Йорка. Каждый день в газетах можно было увидеть его фотографии с гвоздикой в петлице и ослепительной белозубой улыбкой, на которых он пожимает руки участникам какой-нибудь конференции фермеров. Да, старик Джерри мог делать почти все, что хотел. Он был мэром Нью-Йорка.

Когда мы дошли до бильярдной, я остановился. Внутри было темно. Я представил лето в бильярдной Кеуфа среди ароматов пива и мочи из туалета и лето в деревне с Джерри. Наверняка, у него там роскошная берлога со слугами и всем остальным. Представил, как буду купаться в озере. Я еще никогда не купался в озере. Наверное, это потрясающе! По крайней мере так говорили ребята, которые купались в озерах. Пару раз я, правда, ездил на Кони Айленд, но в основном купался в доках на Пятьдесят четвертой улице. Вот черт! Лето в деревне, наверное, сказка. Я повернулся к Джерри.

– Нет, Джерри, спасибо. Они... я имею в виду... я здесь буду работать все лето. Не могу отказаться. Нужно подзаработать к осени немного деньжонок. К тому же я терпеть не могу деревню. У меня там всегда... депрессия!

Джерри странно посмотрел на меня и расхохотался. Он был не дураком и все понимал. Странные у меня друзья! С Джерри Коуэном дружить было непросто, потому что он был... необычным. Не пойму, что ему во мне нравилось, но, если бы я мог заглянуть в будущее, если бы я знал, что Джерри и я... Нет, об этом поговорим позже, когда придет время. По-моему, и так плохо, что мы помним прошлое, но было бы значительно хуже, если бы мы знали будущее.

– Как хочешь, – заявил Джерри. – Но все равно как-нибудь зайди поужинать.

Я обратил внимание, что он сказал «поужинать», а не «поесть», как всегда говорил я.

– Хорошо. – Я неловко переминался с ноги на ногу. Может, поблагодарить его еще раз? Затем подумал: «Какого черта! Я уже поблагодарил его», а вслух сказал: – Пора на работу.

Я дождался, пока он скроется за углом, потом заглянул в бильярдную. Часы на стене показывали только четверть четвертого. Моя работа начиналась в четыре, а посетители собирались еще позже. Джимми разговаривал с каким-то типом и не заметил меня, поэтому я вышел из бильярдной и решил до четырех погреться на солнышке на ступеньках соседнего дома и помечтать о поездке с Джерри за город.

Я закурил и услышал какой-то шум на противоположной стороне улицы. Несколько знакомых мальчишек приставали к какому-то парню, оказалось, к еврею. Я лениво наблюдал за представлением. Они окружили его и забрасывали градом оскорблений и насмешек.

– Ну, как, нравится быть недочеловеком?

– Убийца Христа!

– Недоносок еврейский!

Парень напряженно замер. Его лицо оставалось спокойным, в глазах застыла ненависть. Ребята угрожающе надвигались. Еврей уронил книгу, прижался к стене и поднял кулаки. Это был блондин с голубыми глазами и тонкими чертами лица, чуть ниже меня ростом.

– Я могу побить любого из вас в честном бою, – наконец бесстрашно объявил он.

Они только расхохотались во все горло и придвинулись ближе.

– Ты не сможешь побить даже наши башмаки! – проговорил один из них.

Я встал и перешел улицу. На это стоило посмотреть.

– Привет, Фрэнки! – поздоровался один из парней.

– Здорово, Вилли!

– Давай вздуем этого еврейчика!

– Нет, – не согласился я. – Ты же слышал, он может побить любого из нас. Неужели вы спустите ему это? С ним должен драться кто-то один. – Парни с сомнением посмотрели на меня. – Ну, кто будет драться? – Ответа не последовало. – О'кей, тогда драться буду я.

Круг разомкнулся, и я вошел в него. Блондин оценивающе смотрел на меня.

Я сжал кулаки. Он шагнул вперед и широко размахнулся. Я легко увернулся и сделал шаг назад. Парень абсолютно не умел драться. Он принялся гоняться за мной и попробовал нанести несколько ударов, которые я легко блокировал. Зрители начали подбадривать меня.

– Врежь ему, Фрэнки!

– Набей ему морду!

Я отступал, пока не очутился на краю тротуара, и только тогда вспомнил, что я так и не выплюнул сигарету. Я решил оставить ее как доказательство уверенности в своей победе. Противник нанес очередной удар, но вновь промахнулся. Он уже начал тяжело дышать. Я понимал, что еврей не сомневается в поражении, но почему-то даже не пытается смыться. Я притворился, что поскользнулся, и выплюнул сигарету. Когда поднял глаза, он все еще ждал меня. Я шагнул вперед, врезал ему поддых и следом в челюсть. Еврей полетел на землю, а парни завопили:

– Дай ему, дай!

Он попробовал встать, но потом решил остаться лежать. Я опустил руки. Вилли закричал:

– Давай швырнем его в канаву!

Парни начали надвигаться, но я преградил им путь.

– Я побил его! – объявил я. – Оставьте его в покое!

Они сразу поняли, что я не шучу, и растерянно переглянулись.

– О'кей, – сказал я. – Повеселились, а теперь проваливайте!

Когда парии скрылись за углом, я присел на тротуар рядом с евреем и предложил ему сигарету, но он покачал головой. Я закурил. Несколько секунд мы молчали, потом он медленно сел.

– Спасибо, – пробормотал парень.

– За то, что двинул тебе по морде? – рассмеялся я.

– За то, что я так дешево отделался. Эта банда...

– А, брось... Они неплохие ребята. Просто хотели немного посмеяться. Они не имели в виду ничего плохого.

– Немного посмеяться! – сухо повторил он, встал и с трудом нагнулся за книгой.

Я смотрел на него снизу вверх.

– Тебе нужно научиться драться, если собираешься сшиваться в нашем районе.

Парень промолчал, но по тому, как он поджал губы, я понял, что он запомнит совет.

В этот момент я заметил идущего по улице в нашу сторону отца Куинна и вскочил на ноги.

– Привет, Фрэнсис, – поздоровался он.

– Здравствуйте, святой отец! – Я приложил кончики пальцев к виску, как бы отдавая честь.

– Ты что, дрался с этим мальчиком, Фрэнсис?

– О нет, сэр, мы вовсе не дрались, – опередил меня блондин. – Просто Фрэнсис учил меня боксу.

– Будь осторожнее с этим «боксером», – посоветовал отец Куиин, разглядывая его. – Он порой забывается. – Затем спросил тоном, каким обычно разговаривал с пропустившими мессу: – Как тебя зовут, сын мой? Я не помню, чтобы видел тебя в церкви.

– Я еврей, – спокойно ответил парень. – Меня зовут Мартин Кэбелл.

– А... так ты, должно быть, сын Джо Кэбелла?

– Да,