В бильярдной никого не было. Наверное, сегодня нет скачек. Я быстро убрался и принялся подсчитывать вчерашние ставки.

Около половины шестого заглянули несколько человек за выигрышами, и меня послали вниз за пивом. Когда я вернулся, Силк Феннелли разговаривал с Кеуфом. Взглянув на меня, мистер Феннелли медленно поздоровался:

– Привет, Фрэнки!

– Привет, мистер Феннелли! – Я обрадовался, что на меня обратил внимание такой большой человек.

Закончив разговаривать с Джимми, мистер Феннелли подошел ко мне.

– Не почистишь мне обувь, малыш?

– Сию минуту, сэр!

Я бросился в подсобку за ящиком. Туфли Силку Феннелли я вычистил на совесть – тер до тех пор, пока не увидел в них свое отражение.

Феннелли остался доволен. Он дал мне полдоллара и полюбопытствовал, не выбрасывали ли меня в последнее время из баров? Я рассмеялся. Когда к нам подошел Джимми Кеуф, мистер Феннелли все рассказал, и они долго хохотали.

Я отложил ящик в сторону и продолжил подсчеты. Подошли Кеуф с Феннелли и заглянули мне через плечо.

– Он у тебя что, бухгалтер? – спросил Феннелли у Кеуфа.

– Угу, – кивнул Джимми, – и чертовски неплохой! Отлично знает арифметику.

– Работай хорошо, малыш, – улыбнулся мне мистер Феннелли, – и когда-нибудь станешь важным человеком.

Силк попрощался и вышел. Он сел в машину, и та отъехала от бильярдной.

Большой человек, думал я. Слова Феннелли продолжали звучать у меня в ушах. Точно, я стану самым большим воротилой в игорном бизнесе Нью-Йорка. Только сам играть не буду. Буду вести дела, как Силк Феннелли – грязную работу поручу шестеркам, а сам буду только рубить капусту. Куплю лимузин, да побольше, чем у мистера Феннелли...

Так в мечтах и пролетели несколько часов. Когда я вышел на улицу, начался дождь. Возвращаться на ужин в приют не хотелось, и я направился на Бродвей. Когда добрался до аптеки Кэбелла, весь вымок. Мартин меня ждал.

– Рад, что ты пришел, – сказал он. – Хочешь содовой и чего-нибудь сладкого?

Он подвел меня к полкам, и я выбрал шоколад. Потом мы принялись болтать. Он оказался на год моложе меня, но учился в том же классе. Через несколько минут к нам подошла красивая девушка лет пятнадцати.

– Поторопись, Мартин, а то опоздаем к ужину.

Я подумал, что это, наверное, сестра, и не ошибся. Мартин познакомил нас.

– Фрэнки, это моя сестра Рут.

– Привет! – поздоровался я.

– Рада познакомиться, – улыбнулась Рут.

У нее были белокурые волосы, короткая стрижка, как у мальчишки, и голубые, как у брата, глаза. Как и Мартин, при разговоре она смотрела прямо в глаза. Рут училась в шестом классе. Она оказалась на полголовы ниже меня, и когда Мартин спросил, сколько мне лет, я ответил, что почти шестнадцать, стараясь произвести на нее впечатление.

Мартин рассказал о драке. Рут как-то странно посмотрела на меня и отошла. Меня удивила перемена в ней, но я не сказал ни слова.

– Женщины очень странные, – объяснил Мартин Кэбелл. – Не обращай внимания. Помнишь, ты говорил днем о драках? У меня есть дома боксерские перчатки. Можешь научить меня драться?

– Сегодня?

– Конечно. После ужина. Поужинай и приходи.

– Ничего не получится. Я живу в сиротском приюте. Если вернусь ужинать, меня потом не выпустят.

– А... – Он на мгновение нахмурился, затем улыбнулся. – У меня идея. Подожди минуту. – Он скрылся в подсобке. Через стеклянную перегородку я видел, как он разговаривает с отцом, показывая на меня пальцем. Мистер Кэбелл что-то сказал, и Мартин вернулся. – Я все устроил. Поужинаешь у нас, а потом покажешь, как надо драться.

Сначала идти не хотелось, но потом я согласился.

Мать Мартина куда-то ушла, и нас троих – меня, Мартина и Рут – накормила служанка лет двадцати двух. Ее звали Джули. Она была франко-канадкой и разговаривала со смешным акцентом. Джули села есть с нами. Быстро поужинав, мы перешли в гостиную и сели у радиоприемника. Я всего третий раз в жизни слушал радио, и мне было интересно. Через час после ужина Мартин позвал меня в кабинет отца, а Рут осталась в гостиной почитать.

В кабинете стояли шкафы с книгами, кушетка и несколько стульев. Мы отодвинули стулья к стене и надели перчатки.

– Поднимай лапы, – велел я. – Впереди левая, правая позади, рядом с подбородком... Вот так. – Я принял боевую стояку. Кэбелл сделал то же самое. Я критически оглядел Мартина и выдвинул его левую слегка вперед, а правый локоть чуть опустил и приблизил к боку. – О'кей. Теперь бей меня.

– Я не хочу причинить тебе боль, – запротестовал он.

– Не бойся, не причинишь.

Он опустил левую и размахнулся правой. Я блокировал удар и вошел в ближний бой.

– Нет, не то! – заявил я. – Сильно раскрываешься. Когда ты опустил левую, я мог приблизиться и ударить. Вот так, видишь? – Я сделал ложный замах. – Короткий прямой левой держит противника на расстоянии.

– Понятно. – Но через несколько секунд он все забыл и опять опустил левую.

Я позволил ему пару раз промазать, потом предупредил:

– Не опускай левую.

Мы вновь начали боксировать. В этот момент открылась дверь, и я машинально оглянулся. В кабинет вошла Рут. Мартин ударил меня в плечо. Я автоматически нанес удар правой прямо ему в глаз, и он сел на пол.

Рут бросилась к брату и со злостью посмотрела на меня.

– Что ты наделал, подлец!

Я так растерялся, что не мог ничего ответить.

– Он не виноват. Рут, – объяснил Мартин. – Я сам напросился в ученики.

– Посмотри на свой глаз! – в ужасе вскричала она. – Он у тебя уже стал разноцветным.

Да, действительно, завтра будет отличный фингал.

– Мартин, мне очень жаль, – наконец вымолвил я, помогая ему встать на ноги. – Я не хотел.

– Я такой плохой боксер, что ты ни при чем, – рассмеялся Кэбелл.

Услышав шум, в кабинет заглянула Джули и посоветовала:

– Приложи к глазу холодное полотенце, чтобы он не распух.

– О'кей, – сказал Мартин, снимая перчатки. – Скоро состоится второй урок. – У двери он повернулся ко мне. – Подожди