Я шел по дорожке к автомобилю. Вокруг меня умирал октябрь. Я провожал его с сожалением. Это было мое время года. Кто-то предпочитает зелень июня, а я люблю багрянец и золото осени. Эти цвета удивительным образом действуют на меня.

Наполняют жизненной силой.

Остановившись возле машины, я уставился на Джини. Она улыбалась, глядя на меня.

– Зачем ты опустила верх? – спросил я, надевая лежавшее на сиденье пальто.

– Что за удовольствие ездить на таком авто с поднятым верхом? – запротестовала она.

– Но, милая, – произнес я, садясь рядом с дочерью, – уже осень; лето закончилось.

Не успев ответить мне, она включила скорость и поехала. Затем произнесла:

– Не будь старым занудой, папочка.

Я едва сдержал улыбку. Поглядел на Джини. Она сосредоточенно управляла машиной. Я увидел розовый кончик языка, высунувшийся в тот момент, когда Джини выруливала на улицу. В этом месте у нее всегда был такой вид.

Она надавила педаль газа, и я почувствовал, что автомобиль набирает скорость. Бросил взгляд на спидометр. К концу квартала мы уже ехали со скоростью сорок миль в час; стрелка продолжала ползти вправо.

– Полегче, милая, – предупредил я.

Джини на миг оторвала взгляд от дороги и посмотрела на меня. Ее глаза говорили мне больше, чем она смогла бы выразить словами. Я почувствовал себя стариком, виновато прикусил язык и уставился на ленту асфальта.

Через несколько секунд мое настроение улучшилось.

Джини была права. Что за удовольствие ехать в таком автомобиле с поднятым верхом? Есть необъяснимая прелесть в езде по загородной дороге, мимо пламенеющей осенней листвы, под ясным небом, раскинувшимся над твоей головой.

– Что ты подаришь маме к юбилею, папа? – прозвучал неожиданно ее голос.

Я посмотрел на дочь. Глаза Джини по-прежнему следили за дорогой. Я еще не думал об этом.

– Не знаю, – признался я.

Она бросила на меня быстрый взгляд.

– Тебе пора определиться с этим вопросом, – сказала Джини с тем практицизмом, который типичен для женщин, когда речь идет о подарках. – Осталось меньше месяца.

– Да, – пробормотал я. – Надо поразмыслить.

У меня родилась идея.

– Может быть, ты знаешь, что бы ее порадовало?

Дочь покачала головой.

– Нет, ломай голову сам. Просто мне стало любопытно-Отчего? – спросил я.

Интересно, какие мысли таятся в этой хорошенькой маленькой головке.

Остановив машину перед светофором, она посмотрела на меня.

– Неважно.

Ее рот медленно растянулся в улыбке.

– Я подумала, не приедешь ли ты домой с букетом, купленным в последний момент.

Я почувствовал, как краска заливает мое лицо. Я не предполагал, что ее юные глаза подмечают так много.

– Мне никогда не удается придумать, что бы ей подарить.

Она посмотрела на меня.

– Неужели у тебя совсем нет воображения, папа?

Я смутился.

– Погоди, Джини. Я – очень занятый человек. Не могу думать обо всем. К тому же у мамы есть все, что ей нужно. Что еще я могу купить для нее?

Она снова включила скорость, и мы тронулись.

– Конечно, папа, – суховатым тоном произнесла она. – У мамы есть все необходимое. Новый холодильник, плита, стиральная машина.

Джини перевела взгляд на меня.

– Тебе не приходило в голову подарить маме что-нибудь нужное ей лично? Не обязательно полезное, но приносящее радость?

Я начал теряться в догадках. Она явно имела что-то в виду.

– Например?

– Скажем, норковую шубу, – быстро проговорила Джини, снова уставясь на дорогу.

Я удивленно посмотрел на дочь и недоверчиво произнес:

– Она хочет ее иметь? Она всегда говорила, что норковая шуба ей ни к чему.

– Ты меня удивляешь, папа. Какая женщина не мечтает о норковой шубе?

Джини рассмеялась.

– Я, право, не понимаю, что мама в тебе нашла. Ты напрочь лишен романтики.

Я невольно улыбнулся. Едва не спросил Джини, не верит ли она до сих пор, что ее принес аист, но понял, что нельзя так говорить с шестнадцатилетней девушкой, которой известны все факты жизни, даже если это твоя дочь. Я спросил ее серьезным тоном:

– Думаешь, мне следует подарить ей норковую шубу?

Кивнув, Джини остановила машину напротив школы.

– Тогда я так и поступлю, – сказал я.

– Ты не так уж безнадежен, папа, – произнесла она, закрыв дверь.

Я перебрался на сиденье водителя и поднял голову.

– Спасибо, – торжественно произнес я.

Она чмокнула меня в щеку.

– Пока, папа.

* * *

Я прибыл на работу к одиннадцати часам в прекрасном настроении. Дон обещал мне сделать для Мардж нечто потрясающее. У него сохранились ее мерки с лета, когда она шила себе платье из шелка. Я знал, что он не подведет. За шесть с половиной тысяч можно постараться.

– Где вы были, шеф? – спросила Микки, забирая у меня пальто и шляпу. – Пол Реми все утро звонит из Вашингтона.

– Ходил по магазинам.

Я направился в кабинет. Микки последовала за мной.

Я обернулся.

– Что ему нужно?

– Он не сказал, – ответила она. – Ему надо было срочно поговорить с вами.

– Позвони в Вашингтон, – сказал я, усаживаясь за стол.

Когда дверь закрылась за Микки, я задумался. Что нужно Полу? Я надеялся, что у него все в порядке. Работа профессионального политика, будь он семи пядей во лбу, способна преподносить любые сюрпризы. Пол был помощником президента.

Он мне по-настоящему нравился. Без его содействия я не поднялся бы до моего нынешнего положения. В некотором смысле он испытывал чувство ответственности за меня. Все началось в первые дни войны.

Меня признали годным к нестроевой, и в конце концов я оказался в рекламном отделе Управления военной промышленности. Там я впервые встретил Пола. Он руководил сектором, осуществляющим связь с прессой. Я попал к нему.

Это был счастливый случай. Мы тотчас нашли общий язык. До войны он был преуспевающим бизнесменом с западного побережья. Пол Реми продал свою фирму, чтобы занять государственную должность в Вашингтоне. Меня незадолго до этого уволили из кинокомпании, и я тоже отправился на поиски работы в столицу.

Он буквально ворочал горы, и я, по его мнению, тоже.

Когда война завершилась, Пол вызвал меня к себе в кабинет.

– Что ты теперь собираешься делать, Бред? – спросил он меня.

Помню, что я пожал плечами.

– Наверное, поищу новое место.

– Ты не думал открыть собственную фирму?

– Наш бизнес требует немалых средств. Мне он не по карману. Нет денег.

– Я знаю нескольких предпринимателей, которые заинтересованы в твоей помощи. Для начала тебе понадобится весьма небольшая контора.

Я бросил на него взгляд.

– Это – воздушный замок. Розовая мечта любого пресс-агента, – сказал я, опускаясь в кресло напротив Пола. –