На дороге за линией прилива спешивался десяток всадников. Рекруты? – подумал Годвин. Таны из Беверли? Нет, они не могли прибыть так быстро. Сейчас они еще только седлают своих лошадей. Тот, что впереди, благородный. Рослый, дородный, светлые волосы, ярко-голубые глаза; у него осанка человека, который никогда не пахал и не мотыжил землю. Под дорогой алой шляпой, на пряжках и на рукояти оружия сверкает золото. За ним очень на него похожий, но меньше ростом человек – очевидно, сын. А по другую сторону еще один молодой человек, высокий, с прямой спиной воина. Но смуглый и одетый бедно, в рубашке и шерстяных брюках. Конюхи держат лошадей полудесятка вооруженных уверенных людей – конечно, свита богатого тана.
Передний незнакомец поднял пустую руку.
– Вы меня не знаете, – сказал он. – Я Вульфгар. Тан короля восточных англов Эдмунда.
Возбужденный шум пробежал по толпе. Интерес или проявление враждебности?
– Вы гадаете, что я здесь делаю. Я вам скажу. – Он указал на берег. – Я ненавижу викингов. И знаю о них больше, чем многие другие. И, подобно большинству, себе на горе. У себя в стране на юге, за Уошем, я начальник береговой стражи, назначенный королем Эдмундом. Я уже давно понял, что мы никогда не избавимся от этих паразитов, если будем сражаться поодиночке. Я убедил своего короля в этом, и он отправил послание вашему королю. Они договорились, что я отправлюсь на север и поговорю с мудрыми людьми в Беверли и Эофорвиче о совместных действиях. Ночью я сбился с пути, а утром встретил вашего вестника, едущего в Беверли. И пришел на помощь. – Он помолчал. – Разрешаете?
Годвин медленно кивнул. Мало ли что сказал этот низкорожденный рыболов-управляющий. Ублюдки все же могут высадиться. И рассеяться при этом. Десяток вооруженных людей окажется очень кстати.
– Добро пожаловать, – сказал он.
Вульфгар довольно кивнул.
– Я как раз вовремя, – заметил он.
В море приближалось время крушения. Один из двух кнорров оказался на пятьдесят ярдов ближе другого к берегу; вероятно, гребцы на нем больше устали или их меньше подгонял капитан. Теперь кораблю предстояло заплатить за это. Направление волн изменилось, мачта резко накренилась. И наблюдатели увидели, что желтая линия, обозначающая подводные скалы, оказалась по другую сторону корабля. На корабле отчаянно забегали, хватали весла, отталкивались ими, пытаясь на несколько мгновений продлить жизнь корабля.
Слишком поздно. Викинги поняли это, над водой разнесся отдаленный отчаянный крик, его сопровождали возбужденные возгласы стоявших на берегу англичан: идет волна, большая волна, седьмой вал, который всегда дальше других накатывается на берег. Палуба накренилась, поток ящиков, бочек, людей посыпался за борт в подветренные стоки для воды. Волна подхватила корабль и с грохотом ударила о песок и гравий берега. Разлетелись доски, мачта в путанице оснастки упала за борт; на мгновение видны были люди, отчаянно цепляющиеся за нос в форме головы дракона. Потом все накрыла еще одна волна, а когда она прошла, на воде виднелись только отдельные обломки.
Рыбаки кивали. Некоторые крестились. Если добрый Господь убережет их от викингов, их тоже когда-нибудь ждет такая участь: умереть как мужчины, с соленой водой во рту, с кольцами в ушах в уплату незнакомцам, которые найдут и погребут тело. Теперь капитану остается только одно.
Оставшийся викинг пытался это проделать. Уйти под парусом по траверзу как можно дальше от берега, а не ждать пассивно участи, постигшей первый корабль. У рулевого весла неожиданно появился человек. Даже на расстоянии в два ферлонга наблюдатели видели, как развевается его рыжая борода, когда он выкрикивал приказы. У снастей застыли люди, ждали, потом одновременно начали тянуть. На мачте показался парус, его тут же подхватил ветер и понес корабль к берегу. Еще один поток приказов, парус развернулся, и корабль пошел по ветру. Через несколько секунд он уже устойчиво шел по новому курсу, набирая скорость, оставляя за собой расходящийся след. Корабль двинулся от Флэмборо к Сперну.
– Они уходят! – закричал Годвин. – На лошадей! – Он отбросил конюха с дороги, сел верхом и пустил лошадь галопом. Вульфгар, незнакомый тан, держался в двух шагах за ним, остальные всадники двинулись нестройной колонной. Только смуглый юноша, пришедший с Вульфгаром, задержался.
– Ты не торопишься, – сказал он не двинувшемуся с места управляющему. – Почему? Не хочешь их видеть?
Управляющий улыбнулся, наклонился, подобрал горсть песка с пляжа и бросил в воздух.
– Они должны попытаться, – заметил он. – Им больше ничего не остается. Но далеко они не уйдут.
Повернувшись, он приказал двум десяткам остаться на месте и осмотреть берег в поисках обломков или выживших. Другие двадцать человек верхом отправились по тропе вслед за танами. Остальные неторопливо двинулись за уходящим кораблем прямо по берегу.
Проходили минуты, и даже сухопутным жителям становилось ясно, что управляющий прав. Капитан викингов проигрывает. Дважды он пытался повернуть корабль носом в море, он напрягался у рулевого весла, ему на помощь пришли еще двое, остальные члены экипажа тянули за канаты, ставшие на ветру твердыми, как сталь. Но оба раза волны безжалостно поворачивали нос, направляли корабль назад, и корпус корабля дрожал от их ударов. И снова капитан разворачивал корабль параллельно берегу и набирал скорость для новой попытки уйти в открытое море.
Но идет ли он на этот раз параллельно берегу? Даже на неопытный взгляд Годвина и Вульфгара что-то изменилось: ветер сильнее, волны выше, корабль подхватило береговое течение. Рыжебородый по-прежнему стоял у рулевого весла, по-прежнему выкрикивал приказы, корабль летел вдоль берега, как пенный пловец, по выражению поэта, но нос его поворачивался дюйм за дюймом или фут за футом; желтая линия опасно близка к носовому буруну, ясно, что корабль сейчас...
Удар! Только что корабль плыл по воде, в следующее мгновение нос его ударился о жесткий гравий. Мачта мгновенно сломалась и исчезла, прихватив с собой половину экипажа. Шлюпки сорвались с креплений и полетели в море. За краткий миг весь корабль раскрылся как цветок. И сразу исчез, на мгновение оставалась видна только летящая по ветру оснастка на месте корабля. И снова на воде появились подпрыгивающие обломки.
И на этот раз, как с интересом подметили рыбаки, обломки гораздо ближе к берегу. А один из них – голова. Рыжая голова.
– Как ты думаешь, выплывет? – спросил Вульфгар. Они ясно видели человека в воде в пятидесяти ярдах от берега; он висел в воде, не делая попыток плыть, и внимательно смотрел на волны, разбивающиеся о берег.
– Попытается, – ответил Годвин, подзывая своих людей. – Но если выберется, мы его возьмем.
Рыжебородый принял решение и поплыл, отбрасывая воду широкими гребками. Он видел догоняющую его большую волну. Волна подняла его, бросила вперед, он напрягался, пытаясь удержаться наверху, его несло к берегу легко,