— А вы не знаете меня. Кроме того, вас не удивляет, что он до сих пор сюда не заявился, да ещё и утверждает, что вы «спрятались»? Он нас не видит.

Словно в доказательство моих слов за окном снова раздался крик «Клайра!», но теперь его было слышно хуже. Очевидно, что крикун удалялся.

— Разве такое возможно? — воскликнула Клайра.

— А разве возможно высушить платье меньше чем за минуту? Или свести кровоподтёк? Ведь глаз уже не болит? — Я приподняла брови. Клайра ахнула и принялась ощупывать лицо.

Потом замолчала, оглядела лавку новым взглядом и опять уставилась на меня. По её лицу невозможно было понять, о чём девушка думает.

— Вы напуганы? — аккуратно уточнила я. — Убежите с криками?

— Нет, — ответила она с достоинством. — Разве что-то может быть страшнее моей жизни? Даже если вы пришли за моей душой, я вручу вам её с радостью.

Её голос дрогнул. Вот ведь бедняжка!

— Выпейте, вам станет лучше, — я кивнула на кружку. — И расскажите, в чём дело. Кто знает, может, мы сумеем помочь.

— Мы?

— Я и лавка.

Она, помедлив, кивнула, отпила небольшой глоток из кружки и заговорила:

— Его зовут Гастер. Мы с ним знакомы с детства. И хоть наши дома стояли по соседству, его семья, в отличие от моей, никогда не была знатной. Зато его родители очень успешно занимались торговлей и богатели всё больше год от года. Гастер влюбился в меня ещё тогда, когда был подростком, но я не поддерживала общение и старалась держаться от него подальше. Он решил, что я считаю ниже своего достоинства якшаться с простолюдином. Но на самом деле мне никогда не нравился грубый злой мальчишка, который обижал всех, кто не может дать отпор. К сожалению, с годами его характер становился всё хуже, а страсть перетекла в одержимость. Моя семья разорилась, так как отец пристрастился к азартным играм. Гастер сдружился с ним и охотно одалживал ему деньги, пока не накопилась очень крупная сумма.

Она замолчала, уставившись невидящим взглядом в пламя камина.

— Он потребовал за долги тебя?

— Да. Возможно, отец бы не согласился, но Гастер предложил скрепить наш союз по всем правилам и пообещал не только простить долг, но и выплатить крупную сумму, на которую папа сможет восстановить особняк и несколько лет жить припеваючи. Заполучив меня, Гастер не успокоился. Он требовал, чтобы я любила и желала его! Как будто этого можно добиться силой! — Клайра непроизвольно сжала руки на коленях. — Заполучив моё тело, он приходил в ярость от того, что не может заполучить душу. Он кричал, что я должна смотреть на него с любовью, а потом, не добившись своего, распускал руки. И так день за днём…

— М-да, ну и нравы тут у вас, — подытожила я, глянув на чёртика. Тот покрутил пальцем у виска. — Знаешь, Клайра, у меня где-то был отличный оберег. Выглядит страшненько, но ведь главное результат? Его когда-то заботливая мать сделала для своей дочери. Думаю, это как раз то, что тебе нужно… Ой, ничего, что я на ты?

— Ничего, — она невесело улыбнулась. — Только я не уверена, что оберег мне поможет.

— Поможет, поможет… Информация, конечно, поступала обрывками, но кажется, оберег как раз рассчитан на то, чтобы помогать в тяжёлые времена. Вроде как мать его сделала чуть ли не на смертном одре, вложив в подарок всю свою материнскую любовь, так как предвидела, что дочке после её ухода придётся нелегко. Потом оберег успешно вытаскивал девчонку из различных переделок, в которые она то и дело влипала по причине большого ума… М-да. В общем, вещь определённо стоящая и довольно… эээ… мощная. - Продолжая говорить, я встала и прошлась вдоль полок, высматривая куклу. Однако товары, как это уже бывало, снова все попеременялись местами. — Да куда же она подевалась? А может, подарить тебе картину, а? Закинем твоего Гангстера (или как его там?) в болото к одной очаровательной русалке с акульими зубами, вот она его отлюбит по полной программе… Мало ему не покажется, гарантирую…

Я кинула взгляд в сторону прилавка и увидела, что картина с русалкой тоже исчезла. Ну и ладно. Всё равно мне как-то не по себе от мысли, что я кого-то хладнокровно обреку на гибель, пусть даже он и отъявленный мерзавец. Всё-таки кукла — лучшее решение.

— Ты так странно изъясняешься, — заметила девушка.

— Это плохо? — повернулась к ней я.

— Нет. Ты лёгкая… В тебе нет тяжести и обречённости. Как бы мне хотелось быть такой же!

— Будешь! Непременно будешь! О, а вон и она!

Я увидела куклу в противоположном от меня конце лавки. Но пока шла к ней, игрушка снова перескочила. Теперь она маячила там, откуда я только что прибыла.

Чёртик заливисто расхохотался над моим злобным лицом.

— Так необычно… предметы постоянно меняются местами, — с интонацией ребёнка, увидевшего чудо, сказала девушка. Пока я бегала за куклой по лавке, она встала и принялась с интересом рассматривать товары на ближайших полках. Кажется, паутина окончательно выправила ей настроение. А может, свою лепту внёс и предложенный лавкой чай.

— Только ничего не трогай, — поспешно предупредила я. — Это может быть небезопасно. Не хотелось бы, чтобы тебя куда-нибудь затянуло или во что-нибудь превратило. Хорошо?

Она кивнула.

Успокоившись, я снова попыталась подкрасться к кукле. В этот раз почти получилось. Почти! Стоило протянуть к ней руки, как оберег сменился жуткой деревянной маской, которая ехидно щёлкнула зубами. Я едва успела отдёрнуть пальцы.

— А ты уверена, что кукла — это именно то, что нужно? — уточнил чертёнок, садясь мне на плечо.

— Уверена, — прошептала я. — Я чувствую это. Причём очень явственно. Стоит взглянуть на Клайру, как кукла тут же встаёт перед глазами. Ведь это неспроста? Да и если бы лавка считала по-другому, она бы её спрятала, как картину с русалкой, а не перемещала оберег туда-сюда. Думаю, дело в другом. Она решила воспользоваться моим горячим желанием помочь бедной Клайре. Уверена, вредная лавка намекает на то, что отдаст мне куклу, если я возьму в руки другие товары и снова разрешу ей залезть ко мне в голову.

— О, кажется, ты начинаешь постепенно налаживать с ней общение! — воодушевился чертёнок. — В таком случае, может, проще сделать так, как она хочет?

— Ну уж нет…

— Здесь столько странных невообразимых вещей! — донёсся до меня восторженный голос Клайры. — Неужели существует место, где ходят в подобных головных уборах?

Я обернулась к ней и увидела, что она застыла напротив типично ведьминской остроконечной шляпы с широкими полями.

— Не думаю, — хмыкнула я. — Там, где я живу, считается, что такие шляпы носят ведьмы.

— Ведьмы? А кто это?

— Женщины, у которых есть особые способности. Обычно злые и пакостные. Хотя я слышала и другую версию. Кто-то говорит, что издревле они были хранительницами знаний, а слово «ведьмы» произошло