Удивительно, но стоило переступить порог, как от страха не осталось и следа. А ещё вдруг стало неестественно тихо. Звуки снаружи словно обрезало.
Я огляделась.
Больше всего это место походило на магазин.
В углу располагался покосившийся прилавок, за которым виднелась дверца, ведущая, как видно, в какое-то подсобное помещение. По обеим сторонам от прилавка и вдоль стен стояли рассохшиеся шкафы с полками. На полках лежал какой-то мусор, прикрытый толстым покрывалом из пыли.
Вопреки логике уходить отсюда не хотелось.
Я прошлась вдоль полок и подошла к прилавку. Почему-то на нём почти не было пыли. Не особенно задумываясь над тем, что делаю, я провела ладонью по гладкой поверхности. Внезапно прилавок под моей ладонью нагрелся и начал пульсировать. Я тут же отдёрнула руку. Показалось? Или нет?
Что-то на полках звякнуло. Мышь? А что, вполне возможно. В помещение будто бы стало светлее, но полной уверенности в этом не было. Потянуло свежестью (хотя тут тоже ничего удивительного — мы же в лесу!).
Я вдруг опомнилась. Меня ведь Лерка ждёт! Странно, что она до сих пор не начала кричать и долбиться в дверь. Сделав шаг в сторону выхода, я услышала позади что-то, похожее на тихий вздох. Оглянулась. Никого.
Внезапно на краю прилавка я увидела золотистую цепочку с подвеской. И как можно было не заметить её раньше? Она лежала так, что проходящий через дыру в крыше свет падал прямо на неё.
Цепочка выглядела совсем новенькой. Откуда она здесь? Помедлив, я вернулась, взяла её в руки и принялась рассматривать подвеску. Это был маленький золотой ключик, размером с ноготь. Явно декоративный, дверь таким не откроешь. Красивый, с завитушками. Очень искусная работа. Что ж, оставить его здесь — преступление.
Я сунула цепочку в карман и направилась к двери.
Лерка всё так же торчала напротив с направленной в мою сторону камерой. Меня ж минут десять не было! Неужели она всё это время так и стояла?
— Не потеряла меня?
— Ты и минуты там не пробыла! — разочарованно завопила подруга, опуская телефон.
— Шутишь, да? Я прогулялась ещё внутри, всё осмотрела.
— Хорош врать-то! Максимум — постояла немного у порога! Продолжительность у видеозаписи ровно тридцать три секунды!
Я взяла у неё телефон и проверила. Действительно, тридцать три секунды. Но как это возможно?
— Бррр, мурашки по коже, — вдруг сказала Лерка, глядя на дверь развалюхи. А точнее за дверь. И снова я отметила этот странный феномен: отсюда казалось, что за порогом царит непроницаемая темнота. Теперь, после моего выхода оттуда, она как будто стала ещё гуще.
— Не могу отделаться от чувства, что там кто-то затаился и смотрит на нас, — передёрнув плечами, поделилась подруга. — Пойдём-ка отсюда.
— А как же преодоление страхов? — подковырнула я.
— Во всём надо знать меру, — назидательно ответила она, подхватывая меня под локоток.
На обратном пути Лерка засыпала меня вопросами о том, что находится внутри этого странного магазина. Я коротко описала увиденное, умолчав о цепочке. По правде говоря, я о ней забыла сразу же, как переступила порог.
Глава 2
По возвращении Лерка, как и обещала, взялась за пироги. Я же, изнывая от нетерпения, топталась рядом, сглатывая слюну. Да уж, пироги подруга делать умела. Особенно с яблоками. Они у неё получались просто фантастическими: румяными, ароматными и невероятно вкусными! Томлёные под изумительно тонкой корочкой яблоки становились мягкими, нежными, буквально тающими на языке. Это был настоящий вкусовой оргазм! Неудивительно, что её пирожки обычно исчезали сразу же после появления. Наверное, их можно было поглощать десятками.
И зачем Лерка тратила столько времени на поддержание красоты? Ведь ей достаточно было только угостить мужчину своими пирожками и всё. Шансов у него бы не было. Он бы снова и снова возвращался к этому пирожковому дилеру за новой порцией чистого кайфа…
— Если бы я на тебя работала, зарплату бы брала исключительно выпечкой, — сказала я, отвалившись на спинку стула, когда большое блюдо с пирогами опустело.
— Тогда к твоему землистому цвету лица прибавились бы ещё и жирные бока, — бессердечно ответила подруга. Впрочем, после такой трапезы её вредный характер казался даже милым.
Ночевали мы на даче. Отъезд планировался завтра, после обеда. Лерка выделила мне кровать у окна. Лёжа на спине, я видела небо и острые верхушки елей, которые будто бы пытались его проколоть. «Всё-таки здесь неплохо», — скользнула умиротворённая мысль. А потом глаза сами собой закрылись…
Звякнувший над дверью колокольчик заставил меня подскочить. Оказалось, я дремала за прилавком, положив голову на руки.
— Давно вас не было видно! — сказал мне вошедший в помещение мужчина в чёрном балахоне и странной треугольной шляпе с алыми лентами.
— Правда? — хрипло пробормотала я, растерянно озираясь. — Не припомню, чтобы мы вообще виделись…
— Так и есть! Говоря «вас», я имел в виду лавку, — пояснил он.
Ну да, всё правильно.
Ведь мы с ним находились именно в лавке.
В той самой лавке, которую я накануне нашла в лесу!
Почему-то у меня и сомнений не возникло, что это именно она. Удивительно, но я узнала её с первого взгляда, несмотря на то, что теперь лавка выглядела совсем по-другому.
Она была новой.
Покосившийся прилавок выправился, пыли как не бывало, потолок целёхонький.
Помещение, прежде унылое, с признаками явного разрушения, теперь выглядело удивительно уютным.
Правда, вызывали некоторое недоумение многочисленные товары в шкафах, на настенных полках позади меня и на специальных подставках, расположенных на прилавке по обеим сторонам от того места, на котором, очевидно, полагалось вести расчёты с покупателями.
Наверное, я могла бы подумать, что попала в какой-нибудь сувенирный магазинчик, однако некоторые предметы на сувениры никак не тянули. К примеру, ржавая отвёртка, покрытая трещинами банка или катушка с пожелтевшей от времени толстой ниткой.
Что интересно, по соседству с подобным мусором располагались вполне себе приличные на вид вещицы: статуэтки, изящные старинные чайнички, украшения, игрушки и прочее.
Игнорируя покупателя (он при этом увлечённо за мной наблюдал, даже и не думая обижаться), я подошла к затесавшемуся между шкафов окну, которое теперь сияло чистотой.
И залипла.
Городок за окном жил своей жизнью.
Над залитой солнцем площадью носились розовые птицы, оставляя в воздухе после себя медленно тающие цветные росчерки.
Разрисованные причудливыми узорами домишки выглядели, как имбирные пряники с глазурью.
Кое-где над мостовой покачивались плотные белые и бежевые облачка, похожие на сахарную вату. На них (а точнее, в них!) резвились дети. Я заворожённо смотрела, как малышня разбегается и с радостным визгом на полном ходу ныряет в вязкую податливую поверхность, а потом, фыркая, выныривает, будто из ванны с пеной.
По площади чинно прогуливались горожане.
Но, бог мой, во что они были разодеты! Я в жизни не видела таких одежд, даже на картинках!
Чего стоят хотя бы шляпы в виде пирожных! Одна была даже с вишенкой на верхушке!
На фоне всей этой пестроты