В короткий срок создав боеспособное войско, готовое идти за ним в огонь и воду, Сулла направился к самому главному городу Греции — Афинам. Афиняне накануне отказались подчиняться Риму и впустили в город понтийцев Архелая. Сулла обложил Афины со всех сторон и спокойно дожидался, пока в городе начнется голод и упадет дух его защитников. Наконец, когда его легионерам уже надоело молить о штурме, а защитники Афин устали его ждать, Сулла приказал взять город. «Воины! Перед вами самый богатый город Греции, — обратился Сулла к легионам перед штурмом, — и вы можете взять в нем любую вещь, будь то золото, дом, женщина или лошадь. Вам нужно лишь войти в Афины и взять то, что пожелает душа. Но прежде убейте этих несчастных голодных людишек, которые пытаются помешать вам завладеть законной добычей».
— Узнаю Суллу, — заметил Красс. — Его удача, равно как и жестокость, не знает границ.
— Во многих местах одновременно легионеры ворвались в город. Пощады не было ни старикам, ни женщинам, ни детям. Участь Афин разделил и Пирей. Сулла получил прозвище «Счастливый», а легионеры наградили его почетным званием «император». Наказав Афины, Сулла Счастливый направился в Фессалию и разбил там стотысячное войско Митридата.
Вибий Пациан замолчал.
— А дальше что? — нетерпеливо спросил друга Красс.
— Больше о Сулле мне нечего сказать. Думаю, тебя порадует известие из Африки. Ее наместник Квинт Метелл Пий отказался выполнять распоряжения Цинны.
— Тоже хорошая весть, — согласился Красс.
— А теперь, Марк, вернемся к началу нашего разговора. Помнишь, ты удивился, что я пришел днем, а не ночью, как обычно?
— Думаю, есть на то причина.
— До сих пор я рассказывал тебе о событиях, происходивших на другом конце земли. Однако и мой дом не осталась в стороне от прочего мира. Сегодня утром на моей земле остановился отряд сулланцев числом примерно в пятьсот человек.
— Откуда он взялся!?
— Несмотря на твое нетерпение, начну издалека, — сказал Пациан после недолгой паузы. — Вслед за захватом власти в Риме Марий и Цинна решили прибрать к рукам Испанию. Основное богатство нашей земли — серебро и воины — нужны были Риму всегда. В обе испанские провинции, Бетику и Тарраконскую Испанию, направили новых наместников с преданным войском. Так как Марий и Цинна не смогли выделить достаточное количество легионеров для полной оккупации Испании, захвату подверглись лишь серебряные рудники и крупнейшие города обеих провинций. Отряд марианцев остановился и в небольшом городке Малаке[2]. Город являлся выгодным портом, потому и удостоился подобной чести. Через него доставлялось в Рим серебро и прочие богатства Испании. Ко времени прихода в Малаку марианцев там находилось много бежавших из Рима людей, вроде тебя, Марк. Волей обстоятельств им приходилось теперь покидать Малаку.
Бегать от господ привычнее рабам, но не людям сословия всадников и сенаторов. Поэтому они объединились в отряд, к ним примкнули всадники Малаки и владельцы окрестных вилл. Марианцы, занимая их дома и присваивая имущество, озлобили и тех и других. Дабы утолить желание мести, беглецы напали на серебряный рудник, перебили стражу и отпустили на волю рабов. После скитаний по горам и лесам они оказались на моей вилле. Сегодня к вечеру отряд вновь собирается в путь, и я подумал…
— Ты правильно подумал, Вибий. Мне до того надоела проклятая пещера, что я и сам собирался покинуть ее.
— Может, не стоит спешить? — осторожно предложил Вибий Пациан.
— О чем ты говоришь, друг? Ты предлагаешь мне сидеть словно кроту под землей и ждать, пока другие будут сражаться за свободу Рима и добывать победу? Нет, не бывать этому!
Красс оставил Пациана и с быстротой молнии ворвался в пещеру.
— Друзья! — воскликнул он. — У нас появилась прекрасная возможность отомстить Цинне и его приспешникам за наши унижения и смерть близких людей. Недалеко стоит отряд римлян, которые, не жалея жизни, сражаются за свободу Отечества. Присоединимся же к храбрым людям и кровью смоем позор бегства!
Сервий и Децим давно не видели Красса таким возбужденным. Они проявили гораздо меньше энтузиазма: видимо, пещерная жизнь не успела им опротиветь. Однако, повинуясь старшему товарищу, они принялись собирать свои вещи.
— Кто такие эти люди? — спросил Децим.
— Друзья, не задавайте вопросов, я знаю немногим больше вашего, — отмахнулся Красс. — Берите с собой только оружие и самое необходимое.
— Самое необходимое для нас — Елена, — усмехнулся Сервий.
— О женщинах забудь, дорогой Сервий. Они тебе понадобятся не скоро, — не поддержал шутки Красс.
Елена и Эппия стояли в стороне и с тревогой наблюдали за сборами римлян. Едва Красс произнес последние слова, Эппия опрометью бросилась к нему и упала на колени.
— Господин! — с мольбой в глазах и дрожью в голосе произнесла она. — Ведь ты возьмешь меня с собой?
— Нет, Эппия. Об этом не может быть и речи. На войне нет места женщине, и потом, как я буду выглядеть в глазах товарищей, взяв тебя с собой? Так что встань с колен и не унижайся напрасно.
— Но ведь ты берешь с собой рабов, а я твоя рабыня.
— Во-первых, с сегодняшнего дня, Эппия, ты свободна. Во-вторых, даже рабов я возьму далеко не всех. Повара придется оставить на вилле Пациана.
Только Красс успел это сказать, как толстяк Требоний неуклюже занял место поднявшейся с колен Эппии.
— Что на вас нашло?! — взмолился Красс. — Едва одну поднял, как другой упал. Что тебе угодно, Требоний? Хочешь поблагодарить, что оставляю на вилле?
— Господин, не отдавай меня Пациану! Я твой раб и должен везде следовать за тобой.
— Чем же, Требоний, ты недоволен? Мой друг — хороший человек — и неплохо относится к рабам. Ты будешь жить в тепле, не зная голода и неудобств походной жизни.
— Не оставляй меня, господин! Ведь тебя и воинов нужно кормить, и я смогу быть полезным.
— Повар ты, конечно, хороший, но уж очень не приспособлен к предстоящим трудностям.
— Я все выдержу и, клянусь, не доставлю тебе хлопот. А если не хочешь взять с собой — лучше убей, но не оставляй на вилле.
— Хорошо, — согласился наконец Красс. — Но помни, в пути я не должен даже подозревать о твоем существовании, пока не наступит время кормить воинов.
Малака
Воины настороженно, но с интересом встретили небольшой отряд Красса. Марк, в свою очередь, оказавшись в лагере повстанцев, не знал, как быть дальше: обратиться к