Письмо от имени Клима Кузнецова я всё-таки написал, добро Фитин от своего начальника получил, и корреспонденция диппочтой отправилась в СССР. В конверт, который должны были запечатать уже после перлюстрации, я вложил своё фото, сделанное якобы на фоне алтайской природы. На самом деле на арендованном автомобиле я съездил за пару сотен километров от Нью-Йорка, где проводник из местных жителей сфотографировал меня на мой же аппарат в Гудзонской долине на фоне Катскильских гор. Правда, я постарался сделать так, чтобы пейзаж в случае чего нельзя было узнать, поэтому сразу позади меня крупным планом стояли сосны, сквозь кроны которых слегка просвечивала вершина ближайшей горы. Плюс подсуетился насчёт соответствующей одежонки, хотя достать бушлат и сапоги оказалось на удивление не лёгкой задачей. Заодно постарался придать своему виду оптимизма, нежно так улыбаясь с топором в мозолистой руке. В письме, как и обещал Фитину, написал, что мне пришлось бежать под давлением обстоятельств, однако суд в дальнейшем это учёл и меня определили на пятилетнее поселение. И предупредил, чтобы она не вздумала никуда мчаться, как жена декабриста, ежели такая мысль возникнет у неё в голове, потому что и ей влетит по первое число за такое самоволие, и мне не поздоровится.
Через неделю, незадолго до своего отплытия в СССР, Фитин доложил, что текст и фото одобрены, а письмо ушло по назначению. На почте алтайского посёлка Алфёрове были предупреждены, что все письма на моё имя должны доставляться в местное отделение НКВД. Не минуло и месяца, как и впрямь в Алфёрово из Одессы пришло письмо от Вари. Я получил его ещё спустя месяц, уже из рук Гурзо. Понятно, после ожидаемой перлюстрации, следы вскрытия конверта были заметны невооружённым глазом. Пусть на этот раз и без фотокарточки, однако текст был написан с такой любовью и ожиданием грядущей рано или поздно встречи, что меня невольно прошибло на слезу. Хорошо ещё, что читал я его в одиночестве, не стесняясь проявления чувств. Варя была искренне рада, что я жив и здоров, писала, что очень переживала, не получая ответа на письма по месту моей последней отсидки, теперь же для неё мир засверкал новыми красками. Письмо я аккуратно свернул и спрятал в портмоне, где хранилось предыдущее послание от Вари, полученное ещё в Ухтпечлаге, а также уже довольно потёртая маленькая фотокарточка.
Однако всё это лирика, а главной задачей текущего момента оставалось возведение отеля-казино. Весьма кстати пришли оставшиеся деньги от Лэнса. Темнокожий мафиози не обманул, перегнал мне два транша по 250 тысяч в течение буквально трёх месяцев. Теперь имеющихся у меня средств на само здание, пожалуй, хватило бы, но в документацию были заложены также благоустройство прилегающей территории, закупка и установка мебели, сантехники и прочие мелочи, отравляющие жизнь порядочному бизнесмену.
После же встречи с мэром Лас-Вегаса Джоном Расселлом выяснилось, что я, оказывается, должен ещё построить и общеобразовательную школу на двести душ, а кроме этого, ежегодно отчислять проценты с дохода отеля и казино на ремонт федерального шоссе 91, связывавшего Вегас с Калифорнией. И всё это не считая обычного налога. По местным законам владельцы игорных пристанищ обязаны выплачивать налог, базисом которого служил не оборот или прибыль казино, а количество столов, игровых автоматов и разновидностей представленных игр. Столы с карточными играми обходились в 25 долларов, рулетка – в 50, а слоты – в 10 долларов ежемесячной оплаты. 75 процентов от уплаченной суммы шли в бюджет Лас-Вегаса, а 25 процентов – в государственную казну.
– И не вздумайте уклоняться от уплаты налогов, мистер Бёрд, – строго глянул на меня Расселл поверх очков. – С государством такие шутки не проходят.
Ага, а то, что он внаглую потребовал построить школу и платить взносы на ремонт дороги, – это ничего, нормально? Вот жучара! Но идти в штыки с главой города я не собирался, поэтому мне не оставалось ничего другого, как принять навязанные условия. Тем более школу всё-таки строить будем, не бордель, дело, как говорится, благородное.
Эта встреча состоялась во время моего первого разведывательного визита в Лас-Вегас, когда я получил много полезной информации. Для начала я нашёл сведущего в этих делах человека из местных по имени Билл. Когда-то он работал на строительстве плотины, да так и завис в Вегасе, подрабатывая теперь, где только можно. Вот и на мне немного наварился, на один день став моим гидом.
Это был немолодой холостяк, щеголявший в ковбойской шляпе, то и дело прикладывавшийся к фляжке с каким-то пойлом. Однажды он и мне предложил глотнуть, но от одного только запаха голимой сивухи меня всего перекорёжило, и я вежливо отказался.
Казино, по словам моего проводника, здесь разрешали строить лишь в центре, на Фримонт-стрит. В городке уже действовали кое-какие заведения, куда могли заглянуть любители просадить энную сумму, от нескольких центов до тысячи долларов. Более крупные ставки были очень большой редкостью.
– В тридцать втором здесь открылся первый отель-казино The Meadows Supper Club, – рассказывал Билл, почёсывая заскорузлыми пальцами щетину недельной давности. – Там заправлял Тони Корнеро со своими братьями. Год они жирели, а потом отель сгорел ко всем чертям. Может, и поджёг кто, теперь уже и не узнаешь. Потом-то его восстановили, но народ плохо шёл, и в тридцать седьмом братья решили от отеля избавиться. Тони снова решил попытать счастья, открыл казино на корабле в Тихом океане, но в прошлом году снова прогорел. Азарт не даёт ему спокойно спать, сейчас ты можешь встретить Тони уже в качестве игрока в каком-нибудь игорном заведении города, где он спускает последние деньги.
От своего нового знакомого я узнал, что в городке на севере штата под названием Рино некто Билл Харра в 1937-м учредил Bingo Club, а его заведения Harrah’s Reno и Harrah’s Lake Tahoe считаются одними из самых преуспевающих казино в США. Харра увлекается коллекционированием автомобилей. Там же обосновался Раймонд Смит, на пару с сыном организовавший пять лет назад Harolds Club. Ну и хорошо, думал я, пусть там и копошатся, а мы возьмём Лас-Вегас.
– Я бывал в заведении Харры год назад, – сделав очередной глоток, говорил абориген. – Тебе на заметку, парень… Знаешь, как он заманивает игроков? Человеку говорят, что, если он не намерен играть, может просто посмотреть на внутреннее убранство. При этом ему презентуют один доллар со словами: «Вы можете положить этот доллар в карман, а можете попытать счастья». Расчёт верный: как правило, человек этот доллар ставит и вместе с ним оставляет в казино ещё и свои доллары. Вот и я сдуру проиграл десятку.
И впрямь можно взять этот способ