Но до поры до времени семья Пилсудских не очень-то задумывалась над тем, что попытки отца завести современное высокодоходное хозяйство могут в конце концов подорвать основы ее благополучия. К ее услугам были большой барский дом с двенадцатью комнатами и большой штат прислуги. По традиции в поместье проживали также вышедшие на покой служащие и приживалки.
Зулув был раем для детей: река, пруд, большой тенистый сад, начинавшийся сразу же за усадьбой дремучий лес с затерянным в его глубине озером – все это было в их распоряжении в любое время года. Не забывали родители и о их образовании. Опять же по традиции до поступления в гимназию детей учили дома специально нанятые с этой целью домашние учителя. В числе обязательных для поступления в классическую гимназию предметов много места отводилось языкам. Польские биографы Юзефа Пилсудского, которого домашние ласково звали Зюком (производное от уменьшительного звучания его имени «Юзюк»), всегда отмечают, что его учили немецкому и французскому языкам. Но серьезнее всего он конечно же должен был заниматься русским языком, поскольку на территории Российской империи в последней четверти XIX века преподавание во всех государственных гимназиях велось только на нем. Дома же его учили читать и писать по-польски.
Из родителей Зюк эмоционально больше всего был связан с матерью, все свое время проводившей с детьми. Мария, сама воспитанная в польском патриотическом духе, стремилась привить свои убеждения детям. Благодаря ей они рано познакомились с польской классической литературой. Наиболее близка Зюку была поэзия одного из крупнейших польских романтиков Юлиуша Словацкого; на протяжении всей своей жизни он перечитывал и часто цитировал его произведения. Именно мать воспитала в Юзефе чувство горечи за утрату былой славы и величия Польши и желание сделать все от него зависящее для ее воскрешения.
Безмятежное существование семьи было прервано самым неожиданным образом в июле 1874 года. В жаркий день, в отсутствие отца и работников-мужчин, уехавших в город за очередной машиной, в поместье вспыхнул пожар, быстро поглотивший все хозяйственные постройки и барский дом. Сгорел и только что собранный урожай зерна; причиненный огнем урон был огромным. Тут-то и оказалось, что оставшихся у семьи от еще не так давно немалого капитала средств явно недостаточно для восстановления поместья. Пилсудские так никогда и не сумели оправиться от этой катастрофы.
Было принято решение переехать всей семьей на съемную квартиру в Вильно. Нынешняя столица Литвы в то время представляла собой среднего размера губернский город, со смешанным, большей частью польским и еврейским населением, без единого высшего учебного заведения. Существовавший здесь еще в период автономии Царства Польского университет был в 1832 году закрыт, а его здание отдано под государственную Первую мужскую виленскую гимназию. Именно в ней и предстояло получать образование отпрыскам Пилсудских.
Переезд в город не уберег семью от дальнейшего ухудшения материального положения, о чем свидетельствуют неоднократные переезды с одной квартиры на другую, каждый раз меньшую и худшую. Очередные наполеоновские планы главы семейства по кардинальному изменению ситуации, как и прежде, не давали ожидаемых результатов, а банковские кредиты, получаемые под залог земли, в основном уходили на пропитание большой семьи.
Зюк поступил в гимназию в 1877 году. Он чувствовал себя в школе достаточно уверенно, потому что классом выше учился его старший брат Бронислав, к которому он был очень привязан. Но особой любви к школе он не питал. Ему не нравились царившая там рутина, нежелание педагогов видеть в своих учениках равных себе людей, их бесконечные придирки, стремление унизить, глумление над всем тем, что он ценил и любил. Политика русификации, последовательно проводившаяся после разгрома восстания 1863 – 1864 годов в Западном крае (так назывались области, в результате разделов Речи Посполитой отошедшие к России), не могла не вызывать несогласия и внутреннего протеста в душе мальчика, воспитанного матерью в духе глубокого патриотизма, любви к польской истории и культуре и неприязни ко всему русскому. Известно, что родители при всем своем гостеприимстве никогда не приглашали домой русских и не водили с ними близкого знакомства.
Несомненно, проведенные в гимназии годы также имели громадное значение для формирования личности Юзефа. Он относился к той категории учеников, которые никогда не доставляют особых хлопот ни родителям, ни учителям. Если и прогуливал уроки, то всегда по уважительным причинам – по болезни или семейным обстоятельствам. За все время обучения в гимназии он только три раза был наказан карцером – один раз за разговор по-польски в школьной раздевалке и дважды за то, что не поклонился на улице генерал-губернатору и директору гимназии. Вряд ли в этом следует усматривать какой-то бунт мальчика против школьного регламента, а уж тем более политический протест, как это делали некоторые биографы маршала.
Учился Зюк без особого напряжения, особым прилежанием не отличался, домашние задания, в частности по русскому языку, выполнял не всегда аккуратно, поэтому говорил на нем и писал с ошибками. Зато очень много читал по-польски – и художественных произведений, и исторических трудов, особенно по военной тематике. Любовь к занятиям историей сохранится у него на многие годы, и особенно глубоко он будет изучать историю Наполеоновских войн и восстания 1863 – 1864 годов.
В школьные годы все более определялись его характер, привычки, манера общения с окружающими. Юзеф отличался живым, веселым и при этом достаточно сильным характером. Был честолюбив, любил находиться в центре внимания окружающих и умел этого добиваться. Свойственный ему подростковый эгоцентризм временами переходил в эгоизм, но в целом он умел ладить и со сверстниками, и с взрослыми, и, по свидетельству Бронислава, был баловнем семьи. Сохранились свидетельства, что во время учебы в гимназии он давал частные уроки, зарабатывая на карманные расходы и помогая тем самым семье.
Естественные для молодых тяга к тесному общению со сверстниками и неприятие конформизма взрослых выразились у виленских гимназистов-поляков в создании в 1882 году кружка закрытого характера «Спуйня» («Связь»). В то время в России среди гимназистов старших классов и студентов различного рода кружки были в большой моде. При отсутствии легальных возможностей обсуждать вопросы общественной жизни и политики кружки нередко становились единственным местом, где можно было свободно говорить о волновавших молодежь проблемах и искать ответы на наболевшие вопросы бытия. Именно из таких кружков вышли народовольцы и ранние социалисты.
Судя по направленности деятельности «Спуйни», главной своей задачей члены кружка считали самообразование,