– Ну хорошо, парень. Я сам ее поднял. Похоже, я немного переборщил. Вставай, бери стул и садись. Нам нужно поговорить. Прежде всего я собираюсь сжечь улики, – он обвел комнату взглядом. – Вот эта пепельница, пожалуй, подойдет. Дай мне пленку!

– Подойди и возьми сам! – Сойер тяжело дышал.

Альпер улыбнулся еще шире, а потом, взяв пленку, поджег ее. Сойер молча наблюдал за происходящим. Ему казалось странным, что после адских мучений он чувствовал себя совершенно нормально. Правда, воспоминания о пережитом вызывали неприятные ощущения. Кстати, о чем это говорит Альпер?

– …Если откажешься делать то, что я скажу, – умрешь. Однако я хотел бы сотрудничать с тобой. Ты неплохой парень – ты мне нравишься. Но если откажешься – я тебя убью. Понял?

– Нет, – Сойер поднял руку к голове. – Ты что, хочешь оставить у меня на голове эту дрянь?

– Конечно. У каждого человека в черепе имеется крохотное отверстие, затянутое хрящевидной тканью. Через него танталовые электроды контактируют с твоим мозгом. С возрастом хрящ превращается в кость. Мне повезло – ты молод. Если попробуешь удалить трансивер, ты погибнешь. А со временем он врастет в кость.

Желание убить Альпера все еще владело Сойером, но, осознавая свою беспомощность, он решил выждать – вдруг представится удобный случай избавиться от старика, тем более что тот пока был настроен миролюбиво.

– Если я не способен убрать передатчик сам, это могут сделать врачи.

– Возможно. Однако, согласись, я создал первоклассный прибор.

– Да? Лучше признайся, где ты его украл?

Альпер хмыкнул.

– Я и сам неплохой инженер. Правда, сознаюсь, идея не моя. Но я увидел такие возможности, каких не видел изобретатель. Изначально это был обыкновенный преобразователь звуковых колебаний в электрические. Я просто немного доработал его. Трансивер принимает звуки, которые ты сам издаешь, но которые обычно не слышишь, усиливает их и транслирует в кости черепа. Ты слышишь звуки, по сравнению с которыми рев иерихонской трубы кажется шепотом, – Альпер расхохотался и продолжал: – Ты знаешь, на что способен ультразвук? Он разбивает стекло вдребезги, сжигает дерево, разрушает человеческий мозг. Так-то, мистер Сойер! Ты никогда не сможешь избавиться от моего подарка, и никто, кроме тебя, не будет слышать сигналов. Ты, мой мальчик, можешь сойти с ума. Так не лучше ли делать то, что я прикажу?

Старик смотрел на Сойера с явной симпатией, но руки инспектора непроизвольно сжались в кулаки.

– И не вздумай убить меня. Тебе это не поможет. Мы с тобой теперь крепко связаны. Убьешь меня – умрешь сам. И еще, мой прибор может работать как микрофон. Приемник у меня в кармане. Отныне я буду слышать все твои разговоры. И скоро я узнаю, что содержит вторая пленка, спрятанная в шахте. Хотя навряд ли там есть что-либо интересное. Итак, – своим видом старик давал понять, что возражать или сопротивляться бесполезно, – прежде всего ты сообщишь в Торонто о том, что тревога оказалась ложной. Что же касается этой девчонки – Клей Форд, то ей лучше всего уехать. Чтобы излечиться от галлюцинаций, ей, пожалуй, стоит отдохнуть в каком-нибудь южном санатории. Если же она останется и опять начнет совать нос туда, куда не следует, Иете расправится с ней – хладнокровно и без всякой жалости.

– Кто такая Иете? – спросил Сойер, но Альпер не хотел отвечать, а может быть, знал не больше его самого.

– Все. Хватит вопросов. Пора действовать. И запомни: если ты ухитришься сбежать и избавиться от трансивера, что, впрочем, возможно – в конце концов, что сделал один человек, другой всегда сможет сломать, – так вот, если это случится, я найду тебя и пристрелю, как собаку. Все, что мне нужно, так это закрыть шахту. Тогда Иете даст мне энергию, очень много энергии. – Холодный взгляд Альпера скользнул по лицу инспектора: – Надеюсь, теперь ты понимаешь, что, работая на меня, ты спасаешь свою жизнь? Что ты на это скажешь?

– Ничего.

– Совсем ничего?

– Почти. Я прибыл сюда не развлекаться, и, кажется, проиграл первый тур, – спокойно произнес Сойер. – Все рано или поздно проигрывают.

– Не все, – с неожиданной гордостью объявил Альпер.

– Допустим, – Клиффорд невозмутимо пожал плечами. – Мне и раньше случалось проигрывать, но я всегда знал, что есть кто-то, кто выиграл бы, очутись он на моем месте. Мне же остается только предупредить Комиссию.

– Интересно, как ты собираешься послать предупреждение и при этом уцелеть, – старик ухмыльнулся. – Если ты достаточно умен, то сможешь получать выгоду с обеих сторон. И то, что ты получишь от меня, намного больше того, что могут тебе предложить официальные органы.

– Должно быть, это будут чертовски большие деньги, чтобы компенсировать вот это, – Сойер постучал себя по голове.

– Я могу удалить передатчик, – Альпер замолчал, ожидая реакции Сойера, но, видя невозмутимость инспектора, продолжил немного разочарованно: – Даже сняв передатчик, я буду чувствовать себя в полной безопасности – кто поверит твоему рассказу? Однако я уверен в том, что мы с тобой поладим.

– Как же ты удалишь его? Сам же сказал, что передатчик со временем врастет в кость.

– Его не трудно будет убрать, если предварительно отключить питание.

Выключатель у меня в кармане. Но не пытайся завладеть контрольным устройством. Я потратил на его разработку не одну неделю, и разгадать его секрет тебе не удастся. Самому Гудини не удалось бы освободиться от него.

Мужчины пристально смотрели друг на друга.

Наступившую тишину внезапно разорвал рев сирены. Оконные стекла задребезжали. Альпер с Сойером одновременно повернулись к окну. Механический вой прекратился, и чей-то голос, тысячекратно усиленный динамиками, загремел над поселком:

– Внимание! Тревога в шахте на восьмом уровне! Тревога на восьмом уровне!

Альпер, выругавшись, повернулся к Сойеру:

– Эта бестолковая сука спустилась в шахту. Я же ее предупреждал, а она все равно полезла! И Иете только что разделалась с ней!