Я разделяю взгляд доктора Курцвейла на будущее компьютеров, которые смогут уподобиться мозгу человека, но – с Богом или без – я не думаю, что мы должны расплачиваться нашей человечностью за возможность обрести неограниченный небиологический интеллект. Мне кажется, что это плохая сделка, шаг назад, а не вперед, и в этой книге я попытаюсь объяснить, почему так твердо убежден в том, что человечеству не нужно вступать на этот путь.
Сейчас у компьютеров еще не хватает мощностей, необходимых для осуществления предсказаний Курцвейла. Чипы еще слишком большие, сети не настолько быстрые и электросеть не в состоянии обеспечить энергией машины подобной производительности. Разумеется, это всего лишь временные трудности, ведь мы каждый день слышим о новых прорывах в науке, а также подозреваем о секретных лабораториях, в которых проводятся инновационные разработки.
Нам нужно быть готовыми к сингулярности: открытыми, но способными к критике, научными, но гуманными, любопытными, но осторожными. Предпринимательский дух в нас не должен заглушать заботу о процветании общества.
Научная фантастика становится научной реальностьюСкоро машины уже смогут справляться с любым трудом – как физическим, так и умственным: понимать язык, различать сложные изображения или умело использовать наше тело, приспосабливая его к различным ситуациям. К этому времени мы уже, несомненно, будем полностью зависеть от машин во всех сферах жизни. Мы также будем свидетелями соединения человека и машины в одно целое благодаря таким технологиям, как дополненная реальность (ДР), виртуальная реальность (ВР), голограммы, импланты, интерфейс «мозг – компьютер» (ИММ) и создание частей тела с использованием нанотехнологий и синтетической биологии.
Кто же будет решать, что есть человек, когда в нашей крови будут плавать наноботы, а в мозгу будут установлены коммуникационные импланты? Если у технологий нет и не должно быть этики, что тогда случится с нашей моралью, нормами поведения и социальными договоренностями, когда машины будут управлять всем вместо нас?
Несмотря на заверения ИИ-евангелистов[17], я считаю, что в обозримом будущем машинный интеллект не будет снабжен эмоциональным интеллектом для решения этических дилемм, потому что машины – не живые существа, а дупликаты и симуляторы.
Разумеется, по прошествии некоторого времени машины научатся считывать, анализировать и, возможно, даже понимать наши системы ценностей, социальные контракты, мораль и верования – но они никогда не смогут стать частью этого мира и существовать в нем так, как в нем существуем мы (что немецкие философы называют бытием-в-мире (dasein)).
Но все же будем ли мы жить в мире, где данные и алгоритмы восторжествуют над тем, что я называю андроритмами, – всем тем, что делает нас людьми? (Далее в книге я подробно объясню, что я понимаю под андроритмами.)
Последовательные удвоения от 4 до 8 и от 16 до 32 имеют весьма разное абсолютное приращение по сравнению с удвоениями от 0,1 до 0,8. Сегодня это наш самый главный вызов: мы должны представить экспоненциально иное будущее и стать его проводниками, несмотря на то что его сложность может стать выше нашего понимания. Для этого нам придется определенным образом развивать в себе экспоненциальное воображение.
Сначала постепенно, а потом сразуНаилучшим объяснением сути экспоненциального роста мне представляется цитата из произведения Эрнеста Хемингуэя «И восходит солнце»:19
– Как вы обанкротились?
– Двумя способами. Сначала постепенно, а потом сразу.
Размышляя о создании будущего, необходимо держать в голове эти мемы-близнецы: один – про экспоненциальность, и второй – про «постепенно, а потом сразу». Оба они являются ключевыми понятиями в этой книге. Постепенно мы станем замечать робкие предзнаменования больших возможностей или большой угрозы. А затем они либо вдруг сразу исчезнут, либо останутся здесь, сейчас и в гораздо больших масштабах, чем мы предполагали. Солнечная энергия, беспилотные автомобили, цифровая валюта, блокчейн – очень долгое время ушло на их развитие, но вот они здесь, переживают колоссальный подъем.
История учит нас, что те, кто слишком медленно приспосабливаются или не в состоянии предусмотреть опасность, будут вынуждены нести ответственность за последствия этого.
Если мы будем продолжать и дальше ждать у моря погоды, то скоро заметим, как станем ненужными, устареем, а затем и вовсе исчезнем. Поэтому нам нужна другая стратегия, чтобы сохранить нашу человечность в этом быстро меняющемся мире.
Рынок уже не сможет разрешить сложившуюся ситуацию посредством «невидимой руки». Открытые рынки, регулируемые ростом и прибылью, неизбежно приведут к обострению проблем между людьми и технологиями, так как прибыль, получаемая от продажи последних, оценивается в триллионы долларов в год. Разумеется, перед лицом такой многообещающей возможности для бизнеса никто не остановится перед замещением человеческих проявлений технологиями.
Питер Диамандис, член совета Human Longevity Inc.[18], утверждает, к примеру, что увеличение продолжительности жизни приведет к увеличению доли глобального рынка США до 3,5 триллиона долларов20. Такие незначительные проблемы, как сохранение человечности, вряд ли станут препятствием на пути осуществления этих умопомрачительных возможностей.
За пределами управляемостиВ конце концов, речь идет о выживании и процветании всего человечества, и я не думаю, что венчурные капиталисты, фондовые рынки и военные вправе распоряжаться ими по собственному усмотрению.
В ближайшем будущем мы станем свидетелями мировоззренческих сражений обладателей различных экономических интересов, что-то вроде противостояния гуманистов и трансгуманистов[19]. Сейчас нефть и прочие ископаемые виды топлива истощаются и прекращают быть главной причиной столкновения международных военных интересов, и США и Китай уже готовятся запустить технологическую гонку вооружений.
Новые войны будут цифровыми, и битвы в них будут вестись за лидерство в экспоненциальных областях, таких как ИИ, изучение генома, интернет вещей, цифровая безопасность и цифровое оружие. Страны Европы (и особенно Швейцарию) в сложившейся ситуации больше волнуют вопросы о высоком: права человека, счастье, этика, сохранение баланса и устойчивое коллективное благосостояние. Мне представляется, что изучение этих проблем также открывает большие возможности для Европы, и далее в книге я остановлюсь на них подробнее.
Огромное количество ученых, лидеров общественного мнения, венчурных капиталистов и различного рода технических гуру (в т. ч. и футурологов) выступают за быстрый и добровольный отход от гуманизма.
Эти фанаты технического прогресса призывают «преодолеть человека» и радостно вступить на следующую ступень эволюции – слить воедино биологию и технологии, модифицировать и возвысить наш ум и тело, стать сверхлюдьми, уничтожить болезни (хорошо) и смерть – заманчивая и странная перспектива.
Интерес к трансгуманизму все возрастает, но мне он кажется наиболее опасным явлением из всех, что я как футуролог мог наблюдать за последние пятнадцать лет. Достижение счастья для людей путем полного растворения их же человеческой сущности в новых технологиях кажется довольно бредовой идеей.
Золтан Иштван, защитник трансгуманизма и кандидат в президенты США 2016