- Улица Воскова, один, квартира девять.
- С кем вы проживали?
- Один.
- Где ваши родители?
- Их нет. Они давно умерли.
- Подробней, пожалуйста. Когда умерли?
- Отца я вообще не знаю, а мать умерла, когда мне было пять лет.
- Значит, вы сирота. Кто же вас вырастил?
- Я жил у тетки в Луге, у нее на иждивении.
- Когда вы приехали в Ленинград?
- В прошлом году. Я поступил учиться и переехал.
- Получили комнату? Адрес?
- Я же…
- Отвечайте на вопросы, - резко сказал майор.
- Улица Воскова, один, квартира девять.
- Каким путем вы получили комнату?
- Снял. Я долго ходил, искал, а потом нашел у старухи Горловой. У ней с дочкой было две комнаты, - одну она мне уступила.
В это время раздался телефонный звонок. Майор снял трубку.
- Товарищ майор, это Бураков говорит. Я выяснил. На улице Воскова, в доме один, вообще никто не живет. Там школа. Каплунов Валерий Георгиевич в городе не значится.
- Так.
Майор повесил трубку и снова обратился к арестованному.
- За комнату вы ей заплатили или она пустила вас так, за прекрасные глаза?
- Я заплатил ей тысячу рублей при въезде да еще потом…
- Деньги заработали?
- Я получил от родственников.
- Каких родственников?
- У меня же есть родственники. Я вам говорил.
- Не помню. Повторите.
- У меня есть тетка… Она живет в Луге.
- Вы сказали: родственники… Во множественном числе.
- Нет, больше никого нет. Я правду говорю, товарищ…
- Вы мне не товарищ, - холодно сказал майор.
- Извините, - смутился арестованный. - Как же вас называть?
- Называйте: гражданин следователь.
- Я вам правду говорю, гражданин следователь,
- Правда лучше всего. Значит, на улице Воскова, в доме девять, вы нашли комнату в квартире один.
- Наоборот, - поправил парень. - В доме один, квартира девять.
- По странной случайности, в этом доме помещается школа, и никаких квартир в нем нет, - отчеканил майор.
Глаза у парня стали круглыми и уставились в одну точку,
- Начнем сначала? - спросил майор через несколько минут. - Как ваша настоящая фамилия?
- Каплунов, - еле слышно ответил арестованный.
- Имя и отчество?
- Валерий Георгиевич.
- Год рождения?
- Тысяча девятьсот двадцать второй.
- Адрес?
Парень молчал, опустив голову на грудь. Плечи у него задергались, внутри что-то заклокотало, и он разразился рыданиями.
Майор, откинувшись на спинку стула, ждал,
- Теперь легче стало? - спросил он, когда арестованный несколько успокоился.
- Скажите, гражданин следователь, меня расстреляют? - со страхом спросил он.
- Не знаю. Все будет зависеть от вас. Чистосердечное раскаяние и правда могут облегчить вашу участь. Будете говорить правду? - Буду.
- Куда вы пускали ракеты?
- На Петропавловскую крепость.
- Рассказывайте все. Когда вы приехали в Ленинград, где жили без прописки, кто вам дал ракеты…
- Я все скажу… я все скажу… Теперь мне все равно. Я совсем не хотел пускать ракеты, но меня дядя заставил. Он ждал немцев и хотел им помочь, - начал говорить арестованный, всхлипывая и утирая рукавом слезы.
По мере того как он рассказывал, выяснилась картина предательства. Отец его - в прошлом торговец - был выслан за вредительство. Сам он жил у тетки. Кроме того, в Ленинграде находился дядя - Воронов Сергей Харитонович, проживающий на улице Воскова, в доме 13, квартира 7. Дядя последнее время работал в какой-то артели. В конце июня, когда началась война, дядя письмом вызвал племянника в Ленинград, и тот жил у него без прописки. Все разговоры о войне сводились к тому, что немцы обязательно победят и установят свой порядок. Дядя усиленно готовился к тому, чтобы сразу открыть большую торговлю. Среди знакомых, навещавших Воронова в последние дни, парень видел однорукого человека с золотыми зубами.
9. Дядя
В три часа ночи майор доложил результаты допроса своему начальнику.
- Запирался недолго?
- Да. Парень без опыта, с мелкой, подленькой душонкой. Расплакался от страха.
- Обнаглели, мерзавцы! Вылезли из подпола, установили связь с немцами и торопятся. Ну что ж, надо заняться дядей.
Майор коротко сообщил о дальнейшем плане своих действий и, получив разрешение, вышел из кабинета начальника.
Бураков, сильно уставший за последние дни, не раздеваясь прилег на диван с газетой и незаметно уснул. Как крепко он ни спал, а все-таки привычка заставила его вскочить, лишь только раздался телефонный звонок. В трубке он услышал знакомый голос майора. Короткие, отрывистые фразы приказаний привели его в себя и прогнали остатки сна.
- …проверить у людей оружие. Мальчика возьмем с собой и по пути забросим домой. Переоденьтесь.
- Есть!
Через полчаса две машины отошли от подъезда. Узкий луч через щели замаскированной фары тускло скользил впереди на расстоянии пяти-шести метров. На центральных улицах светились синие лампочки над номерами домов, но, когда машины свернули в переулок, темнота наступила такая, что шоферы невольно сбавили ход. Казалось, что они едут по шоссе, а по бокам стоит стеной темный лес.
У одного из домов Петроградской стороны передняя машина остановилась, и из нее выскочил Васька.
- Мать, наверное, беспокоится? - спросил майор.
- Она на дежурстве.
- Ну, спокойной ночи!
Дверь хлопнула, и машины, мигнув красными сигналами, ушли вперед.
В доме 13 по улице Воскова, в конторе управхоза, где помещался сейчас штаб объекта, сидели за столом две дежурные. Одна из них, полная пожилая женщина, штопала чулок, а другая дремала, прислонившись к косяку забитого фанерой окна.
На лестнице послышалось шарканье шагов, и в штаб вошли - сначала дворник, дежуривший под воротами, а за ним высокий человек с седыми висками.
- Здравствуйте! Дежурите? - приветливо сказал вошедший.
- Да… Сидим вот и смерти ждем, - спокойно ответила полная женщина.
- Мне нужен управхоз.
- Пожалейте вы его, товарищ. Которую ночь не спит. На себя стал не похож, - умоляюще сказала женщина. Она загородила собой дверь в соседнюю комнату.
- У меня срочное дело, - с улыбкой сказал мужчина, мягко отстраняя женщину.
Управхоз крепко спал на кожаной кушетке в красном уголке, переоборудованном сейчас в санитарную часть объекта.
- Товарищ управхоз… Проснитесь. Семен Гаврилович, - говорил дворник, осторожно тормоша своего начальника за борт пиджака. - Проснитесь. До вас дело есть… Семен Гаврилович… Слышите?..
Наконец управхоз открыл мутные глаза и сейчас же закрыл их.
- Что? Тревога? - пробормотал он. - Крути сирену-то…
- Товарищ управхоз, поднимитесь, - сказал майор и помог ему сесть на кушетке. Затем он протянул ему свое удостоверение.
- Извините. Мало спать приходится, - сказал управхоз, растирая затекшие ноги. - Выйди, Никандра. Чего ты здесь? Почему не на посту? Голову вы с меня снимете, - рассердился он на дворника. Когда дворник