– Следи! Могу забыть что-то…
– Не думаю, – хмыкнул Йош, растягиваясь на подоконнике и не сводя с меня взгляда.
И опять прав. Трудно забыть личину, которую носишь с младенчества. А мужской одежды у меня – две гардеробные.
Зарёванная девица в зеркале преображалась неторопливо. Потемнели и, щекотнув шею, укоротились волосы. Опухшие карие глаза изменили форму и цвет, блеснули злым синим льдом. Девичий подбородок чуть раздался, из шеи выпер кадык, плечи стали шире – впрочем, ненамного. Вот рост – да. Если уж парень смазлив как барышня, то пусть хотя бы будет высоким.
Я вполне могла преобразиться и за пару секунд. Облик несуществующего брата рос вместе со мной, и часто приходилось жить в нём подолгу. Мы были похожи – не как две капли воды, но как брат с сестрой. Вот только о сестре не знал никто из посторонних.
Рубашка, штаны, сюртук, мягкие сапоги. Всё чёрное, и вовсе не из-за траура. Это любимый цвет наследника. Или я уже не наследник?.. А тёмно-синий шейный платок подчёркивает цвет глаз. Браслет оставляю. Он отцовский. Его столько народу знает…
– Мой лорд?..
Я вздрогнула и подавила яростное «Не называй меня так!». На плечо юноши в зеркале легла кошачья морда, лениво вытягиваясь, покрываясь матовой серо-зелёной чешуёй. Вокруг пояса обвился хвост, а тело огромного змея кольцами улеглось за спиной.
– Вас ожидают вассалы, мой лорд, – сказал Йош. – Пора идти.
Похороны были вчера. Сегодня – траурная трапеза. Завтра – вассальные клятвы. Шэрр сказал, что порядок именно такой, но клятвы приносят полновесному милорду. Начал ещё что-то говорить, но я не слушала, и советник это быстро понял. А я поняла только одно – клясться мне будут не завтра. Ну и славно. И сегодняшнего хватит по горло!
Меня ждут мои вассалы. Ждут нового господина – и прекрасно знают, что ему ещё и двадцати одного года не сравнялось. Немыслимое, небывалое дело! Особенно на фоне Тёмного Хальгера, стальной рукой державшего эту свору на поводках почти две тысячи лет. А вот с новым лордом вполне можно попытаться схитрить и расширить сферу владений и влияний. Убедить, что водные стихии обижают воздушников, что ведьмы подсиживают лепреконов, что бесы взяли много воли и лезут в дела эльфов. Уломать на льготы, исподволь дать понять, как будет лучше – нет-нет, не Князю нечисти или Наместнику лесов! Всё только для мирового равновесия…
Новым лордом можно крутить как угодно. Этот сопляк сильнее их всех, вместе взятых, но он юн, недоучен, неопытен.
Папа, как ты мог?! Как ты мог меня вот так бросить?! И мир тоже…
– Тэль? Ну ты чего?
– Ничего. С мыслями собираюсь.
Чешуйчатая голова блеснула зелёными, совершенно кошачьими глазами. А потом Йош хмыкнул, продемонстрировал горизонтальные узкие зрачки, облизнулся раздвоенным острым языком и сказал:
– Главнюков боишься? Ты не думай. Ты им просто покажи, кто ты.
– А кто я?
Вопрос вышел не то чтобы дурацким… Скорее, детским, и Йош это уловил.
– Ты – Тёмный лорд. Всё решаешь ты. Ты очень молод, но отец готовил тебя в свои преемники с младенчества.
– Он не готовил!!!
– А кто об этом знает? – ухмыльнулся змей. – Ты готов принять власть, но пока всё останется по-старому. Это если спросят. Но они не спросят. Идём, Тэль. Потом пострадаешь.
Тёмный лорд – ужасно юный и безмерно мрачный – со значением кивнул. Он явно презирал трусившую девчонку. Скривил лицо в брезгливой гримасе и мерзко облизнулся. Точь-в-точь как его чешуйчатый фамилиар.
– Тэ-эль… – прозвучало около уха.
– Я помню, Йош, – холодно произнесло отражение. – Следуй со мной!
Я шагнула вперёд и растворилась в зеркале. Мы справимся, братец. Обещаю. Деваться нам некуда.
Очень далеко от башни и намного ниже по уровню моё отражение в полированной гранитной стене обрело цвет, объём… До дверей малой приёмной оставалось несколько шагов.
* * *Отец был приверженцем благородной классики и сдержанной роскоши интерьера: массивная мебель, плотные шторы с ламбрекенами, приглушённый свет настенных бра, коллекции холодного оружия, картины… Чёрный замок выглядел обителью тьмы лишь снаружи. Но внешность бывает так обманчива! Взять хотя бы моих вассалов и эту трапезу: безупречно воспитанные господа за изысканно сервированным столом.
Каждого из них я знала с младенчества. Они видели, как я расту, они дарили мне подарки на дни рождения, они мне кланялись! А ведь все в весьма солидном возрасте, мудрые, хитрые. Кто-то и подревнее лорда Хальгера многих Тёмных лордов пережил… Стоп, так думать нельзя! Тут все свои – далеко не все друзья, но все свои.
И всего лишь вассалы. Да, главнюки, как выразился Йош, но не надо мной. Да, правят частями мира – но, на минуточку, под рукой моего отца… под моей рукой! Хочу – кормлю, хочу – выгоню!
Однако есть традиции, и созданы они именно для удобства общения.
Трапезный стол радовал кулинарными шедеврами – только человеческими, ни единой жабы в тарелках. Белоснежный фарфор удачно контрастировал с красным нефритом столешницы. И тёмными пятнами стояли три узкие вазы с багрово-чёрными пионами – любимыми цветами отца.
Во главе стола восседал юный Тёмный лорд, неторопливо поедавший устриц.
Стоявший рядом Белк капал в очередную лимонный сок, несчастное тельце моллюска съёживалось, и я накалывала его на серебряную вилку. Дворецкому Чёрного замка вовсе не по чину торчать около стола, но из всех слуг сегодня мог присутствовать здесь только он. А мог не присутствовать, и потому я была ему очень благодарна.
Вассалы молча и с видимым удовольствием вкушали предложенные блюда. Хотя я отлично знала, что Правителю вод радужная форель под грибным соусом поперёк глотки становится. Он бы лучше рыбака утопил и сожрал вместе с удочкой. А Король эльфов не выносит пряности, но ведь лопает баранье рагу с тмином и не морщится. Впрочем, я тоже устриц не люблю. Вот Сумеречной мадам точно всё прекрасно – таких пирожных, как в Чёрном замке, больше нигде не подают, проверено.
Периодически поднимались бокалы – бессистемно, не разом и без тостов. Но перед тем как выпить, каждый гость смотрел на меня и чуть склонял голову. Я реагировала тем же, поднося к губам фужер и удерживая на лице очень сложное выражение: лёгкая брезгливость, немного скуки, тщательно скрываемая печаль. Правдивой в этом букете была только печаль. Брезгливость свойственна личине лорда Кайтэла как факт – таким уж мой неродившийся братец уродился, терпите. А вот скуки я не испытывала. Холодно наблюдала за вассалами и думала, думала, думала…
Несомненно одно: каждому из них тоже печально. Не из-за вида нового лорда, вальяжно развалившегося в отцовском кресле, и даже не из-за огромного змея, сменившего орла, который сотни