Два часа с баронессы снимали мерки, вращали, заставляли садиться на банкетку, нагибаться, приседать… При этом мастерицы отдавали приказы помощницам, прикладывали выкройки к спине и груди, шуршали кружевами, лязгали ножницами и трещали каким-то механизмом. Трижды Тиану укололи булавками, правда, с последующими извинениями. Голова ее отказывалась думать, и терпеть всё это помогало лишь то, что таким же пыткам подвергается и сестра. Но Мегана хотя бы стремилась в этот пыточный и безнравственный дворцовый бедлам!
Из разговоров мастериц баронесса поняла, что платьев будет три: для представления королю, повседневное и отдельно — для бала. Когда мучения, казалось, пошли на спад, пришло спасение со стороны, о которой Тиана даже не помышляла. После громоподобного стука огромная хранительница той стороны двери просунула голову в комнату и прорычала, что белошвейку и портниху требует к себе герцогиня Юстин — её дочери жмёт платье в лифе.
— Просим прощения, досточтимая баронесса Арлей! Сами понимаете… А ваши платья будут готовы утром. Непременно!
— Подождите!
Тиана повернулась к комоду и выдвинула верхний ящик. А вот мастерицы занервничали:
— Что-то не так, баронесса?!
— Но платья нужны только через два дня…
Передняя часть шкатулки легко открылась, обнажив три золотых в тайнике. Тиана взяла две монеты, задвинула ящик и повернулась.
— У меня нет мелких монет…
Она вложила в руку портнихи золотой и смущённо улыбнулась:
— Но вы ведь разделите на всех? Правда?
В комнате наступила тишина. Мастерица взвесила монету на ладони и, чуть растягивая слова, произнесла:
— Я слышала эти легенды от слуг, но… Заберите обратно, баронесса! Мы работаем по приказу короля!
— Пусть король и дальше пишет свои приказы. Сколько хочет. — Тиана посмотрела в глаза портнихи и твёрдо добавила: — Не обижайте меня.
Мастерица поклонилась, а монета, словно по волшебству, исчезла за фартуком. Поклонились Тиане и все находившиеся в комнате.
— Спасибо, досточтимая баронесса Арлей!
— И ещё. — Тиана протянула вторую монету. — Вам не трудно будет передать это мастерицам, которые шьют платья моей сестре?
На мгновение Тиане показалось, что воздух стал вязким, а портниха вновь поклонилась.
— Вы, баронесса, доверяете мне целое состояние…
— А у меня нет причин сомневаться в вас.
— Спасибо, баронесса! Я всё сделаю, как вы приказали! — И повернулась к белошвейке: — Ты продолжай, а я заберу одну твою помощницу. Для толпы. У дочери герцогини с платьем всё нормально. Просто мама хочет, чтобы маленькое выглядело большим. Всё, девочки, пошли!
Пробегая мимо одной из оставшихся помощниц, портниха шлёпнула её ниже спины и быстро проговорила:
— Теперь на свадьбе твой жених слюнями изойдёт! Как куколку оденем! — Она остановилась в дверях так, что на неё едва не налетели ученицы. — По каждой выкройке повторить в светло-пурпурном и зелёном! Кружева потом подберём.
Девушка смутилась, покраснела, а Тиана подумала, что никогда не поймёт такого счастливого смущения. Что же их так гонит замуж?
От этого неразрешимого вопроса баронессу отвлекла белошвейка:
— Досточтимая баронесса Арлей! Мы понимаем, что вы устали, но есть ещё важные мелочи. У вас есть сорочка под платье, ночная рубашка и халат?
Вообще-то названные предметы присутствовали у обеих сестёр в двойном количестве. Отец три месяца назад выписал из Гранчиса мастериц, и те за неделю обновили гардероб баронесс Арлей. Тиана считала своё нижнее бельё просто шикарным и абсолютно новым. А потому растерянно переспросила:
— А разве их может не быть?
— О! — усмехнулась белошвейка. — У большинства дам бельё мгновенно исчезает, когда они узнают, что за всё платит король!
В то же время она с хлопком разворачивала вещи баронессы и перебрасывала помощницам:
— Распороть по швам и использовать как лекала! По три в цвет платьям! Ночнушки белые! Лёгкие кружева по вырезу! И кто-нибудь, снимите мерки с туфель баронессы! Кстати, если вам надо будет почистить или починить обувь, просто выставьте её у дверей — всё сделают как надо!
Лишь поздним вечером, после неоднократных заверений, что всё будет готово к утру, Тиану оставили в покое. Она вдруг ощутила крайнюю усталость и голод. Баронесса разделась, но вспомнила наставления конюха Ретока ученикам: «Голодный караванщик невнимателен! Из него получается прекрасная еда для тварей Пустоши! А в древности считалось, что голодный вечером солдат утром проиграет сражение!» Любит Реток читать старые книги и вбивать цитаты из них в головы учеников.
Тиана улыбнулась воспоминаниям, накинула халат и выглянула за дверь:
— Ужин! — Подумав, она добавила: — Лёгкий.
Возможно, что баронесса думала слишком долго или слуга просто не расслышал…
Минут через семь-десять по каминным часам в дверь постучали.
— Ужин для досточтимой баронессы Арлей, — едва ли не шёпотом произнесли за дверью.
Стоило открыть замок, как вкатился столик, а слуга с поклоном попросил:
— Потом просто вытолкните его в коридор, баронесса.
Заперев дверь, Тиана осмотрела блюда и тихо рассмеялась. Вероятно, она слишком невнятно произнесла «лёгкий» или это слово здесь означало что-то другое… Но таким количеством рагу, паштетов, салатов и пирожных барон и баронессы Арлей могли плотно поужинать, вдоволь накормить собак, а утром ещё и позавтракать!
Понюхав дивный пар от рагу, Тиана решительно закрыла крышку, решив попросить это блюдо на обед. Два удивительных и таких разных по вкусу паштета, сладкий сок… Конечно, она не удержалась и съела целых два пирожных! А вот к вину и пиву даже не прикоснулась.
Выкатив столик из комнаты, баронесса нашла нужным сказать суровому мужчине на портрете:
— Очень вкусно!
Она улеглась на мягкую постель и буквально провалилась в сон. Тиану не смогли потревожить ни перестук верёвочных лестниц о камни стены, ни перекличка часовых, ни серенада одинокого певца под окнами.
* * *Проснулась она рано и не сразу поняла, где находится. Тиане на миг почудилось, что она едет в повозке, столь заботливо приспособленной для их поездки в столицу. А если бы ещё и ехать обратно…
Нет. Резные столбики, поддерживающие балдахин, выдавали подлог. Да и кровать слишком широкая — можно и поперёк спать. В замке такая была только в баронской спальне, и они с Меганой в детстве обожали прыгать по пружинящему ложу, вызывая неодобрение матери и хохот отца…
Тиана приняла душ и накинула халат на голое тело — надевать несвежую сорочку не хотелось. Тем более что предстояла примерка. А ещё баронесса с улыбкой вспомнила «умную лошадь». Реток показывал сёстрам Арлей, как правильно седлать, и, затянув подпругу, похвалил кобылу:
— Умная и хитрая скотина!
— Чего это в ней умного? — удивилась Мегана. — Обыкновенная лошадь!
— Смотрите. — Реток неожиданно врезал ногой в лошадиный живот, да так, что сёстры жалобно ойкнули. — Видите?
Пока Тиана и Мегана переживали, конюх ухитрился подтянуть подпругу на добрых полторы ладони!
— Умная! — повторил Реток. — Надула живот, чтобы потом подпруга не давила. А вот седок точно на земле оказался бы! Так же после хорошего обеда ремень распускать приходится. — И хохотнул: — А платье на пир надо побольше надевать!
Какое-то время сёстры-баронессы спрашивали друг