Матильда не шелохнулась. Фаулз мало изменился с их прошлой встречи. Она запомнила его именно таким: внимательным, доступным, но при этом прямым и жестким. Вероятность того, что Фаулз останется Фаулзом, не приходила ей в голову.
– Признайтесь, вам этого не хватает?
– Десяти часов в день перед экраном? Нисколько. Я предпочитаю проводить время в лесу или на пляже, гуляя с собакой.
– Все равно я вам не верю.
Фаулз покачал головой и вздохнул.
– Оставьте вашу сентиментальность. Это были всего лишь книжки.
– ВСЕГО ЛИШЬ КНИЖКИ? И я слышу это от вас?!
– Представьте себе. И, более того, сильно переоцененные.
Матильда не унималась:
– Как же вы убиваете время теперь?
– Размышляю, пью, стряпаю, пью, плаваю, пью, подолгу гуляю, снова пью…
– Как насчет чтения?
– Разве что детективы иногда, книги по истории живописи и по астрономии. Перечитываю кое-какую классику. Но все это неважно.
– Почему?
– Потому что планета стала пеклом, обширные части мира объяты пламенем, истекают кровью, люди голосуют за опасных психопатов и тупят в социальных сетях. Всюду все трещит по швам, вот я и…
– Не вижу логики.
– Вот я и думаю, что есть вещи поважнее, чем пытаться выяснить, почему двадцать лет назад некто Натан Фаулз бросил писать.
– Читатели продолжают вас читать.
– Чего вы от меня хотите? Я не могу им помешать. И потом, как вам отлично известно, успех зиждется на недоразумении. Это сказал, кажется, Дюра. Или Мальро? Больше тридцати тысяч проданных экземпляров – уже недоразумение…
– Читатели вам пишут?
– Похоже на то. Я слышу от агента, что на мое имя приходит много почты.
– Вы ее читаете?
– Вы шутите?
– Почему?
– Потому что мне это неинтересно. Как читателю мне ни разу не приходило в голову написать автору понравившейся мне книги. Скажите честно, вы представляете, что стали бы писать Джеймсу Джойсу, потому что вам нравятся «Поминки по Финнегану»?
– Нет. Во-первых, я не смогла прочесть оттуда больше десяти страниц, а во‐вторых, Джеймс Джойс умер за сорок лет до моего рождения.
Фаулз покачал головой.
– Ну вот что. Спасибо, что вернули мне собаку, но теперь вам лучше уйти.
– Я тоже так думаю.
Он вышел вместе с ней и проводил ее до машины. Она попрощалась с собакой, но не с Фаулзом.
Он смотрел, как она отъезжает, загипнотизированный изяществом ее движений, но при этом испытывая облегчение, что избавился от нее. Прежде чем она нажала на педаль газа, он все-таки воспользовался тем, что она еще не подняла стекло. Ему нужно было унять тревожный звоночек у себя в голове.
– Вы сказали, что мы уже встречались, только давно. Где это было?
Ее зеленые глаза впились в его.
– В Париже, весной 1998 года. Мне было четырнадцать лет. У вас была встреча в Доме подростка. Вы даже подарили мне «Лорелею Стрендж», оригинальную английскую версию.
Фаулз никак не отреагировал: либо ничего такого не помнил, либо это было слишком далекое воспоминание.
– Я прочла «Лорелею Стрендж», – сообщила Матильда. – Книга очень мне помогла. У меня не создалось впечатления, что она переоценена. И даже мысли не возникло ни о каком недоразумении.
Тулон, 8 октября, 2018
Раздел «Регламентация морского судоходства»
РАСПОРЯЖЕНИЕ ПРЕФЕКТА № 287/2018
об учреждении зоны временного запрета судоходства и прочей деятельности на море в акватории о. Бомон (Вар)
Эскадренный вице-адмирал Эдуард Лефебюр, морской префект Средиземноморья
Исходя из статей 131–13–1 и раздела 610–5 Уголовного кодекса, статей Транспортного кодекса L5242 и L5242–2, Постановления № 2007–1167 от 2 августа 2007 г. о правах на управление и на обучение управлению спортивными моторными плавательными судами, Постановления № 2004–112 от 6 февраля 2004 г. об организации государственной деятельности на море, учитывая: открытие уголовного дела по факту обнаружения тела на о. Бомон, Тристана-бич, необходимость проведения правоохранительными органами расследования на острове, необходимость обеспечения сохранности вещественных доказательств и установления истины
ПРИКАЗЫВАЮ:
П. 1: Запретить в морской зоне департамента Вар любое мореплавание в радиусе 500 м
