За этим последовало такое долгое, оглушительное молчание, что Алиса уже готова была провалиться сквозь песок, когда наконец послышался некий звук, на редкость тихий звук — можете себе представить, нечто среднее между сдержанным чихом, икотой и шурханьем детской погремушки, — звук, который в конце концов Алиса расшифровала как:
— Ха
— ха
— хи
— хи
— хо
— хо…
Кажется, никогда в жизни Алиса не слыхивала столь безрадостного смеха. Нужно было срочно менять направление разговора.
— Погода сегодня ужасная, не правда ли… — начала она, но Пинг не дал ей развить тему.
— Нет, нет, нет, только не это, — меланхолически запротестовал он. — Я и так чуть не лопнул от смеха.
— Милочка, тебе следует пойти на сцену, непременно, — сказал Понг с не меньшей серьезностью.
— У меня слёзы до сих пор по усам текут, — сказал Пинг.
И правда, в круглых котячьих глазах стояли слёзы (не знай Алиса, что всё обстоит как раз наоборот, она сказала бы: «то были слёзы скорби беспредельной»).
— Однако тебе, полагаю, не терпится по… — продолжил двукот.
— …слушать, как мы рыдаем.
— Право, не знаю, — нерешительно покачала головой Алиса, — если вы ничего не имеете против, я бы не хотела… — Коты на её глазах впали в отчаяние, и она тут же нашлась: — Вас огорчать…
— Да что ты, деточка, какое же это огорчение! — вскричал Пинг, любивший всласть порыдать.
Тем временем Понг повернулся к нему и одобрительно промявкал:
— Ты просто вынимаешь слова у меня из пасти!
Алиса очень надеялась, что на сей раз ей не придётся ничего рассказывать, потому что от одной только мысли о самой грустной из всех известных ей историй (начиналась она так: «Жили-были три королевича…») у неё на глаза всегда наворачивались слёзы. Ну, вот вам и пожалуйста — она уже горестно всхлипнула.
— Подожди! Не так сразу! — закричал Пинг.
— Будь любезна сначала выслушать нас, — потребовал Понг.
Алисе ничего не оставалось, как усесться на песке поудобнее, обняв коленки руками, и слушать.
Пинг торжественно объявил:
— Вот наша история…
— …про тебя… — сказал Понг, завершив скромный поклон, начатый Пингом (как можно завершить поклон, не начав его, объяснить не могу, сам не понимаю).
— …именно про тебя! — промяукали они в два голоса.
Алиса ждала продолжения. Но двукот как будто проглотил оба своих языка и во все четыре глаза уставился на Алису.
— Что же ты… — наконец, воскликнул Пинг.
— …молчишь? — сказал Понг.
— А разве я должна что-нибудь говорить? — удивилась Алиса.
— Конечно…
— …ведь история про тебя именно…
— …а мы не знаем твоего имени…
— Как же тебя зовут, дорогуша? — промурлыкал Пинг.
— Алиса, — сказала Алиса.
— Какое совпадение! — вскричал Понг.
— Даже имя сходится! — поддержал его Пинг.
И, набравши воздуху, они начали декламировать стихи — в очередь по строчке:
Оба кота, выкрикивая строку за строкой, рыдали и вертели хвостом (совсем как скакалкой, подумала Алиса) и в то же время не спускали с Алисы глаз, что ей сильно не нравилось. Иногда кто-то из них вопрошал:
— Ещё не плачешь, деточка?
Алиса и рада была бы заплакать, да слёзы почему-то не бежали. Однако обижать котов ей тоже не хотелось, и она решила вспомнить «Жили-были три королевича…»; это помогло, и к началу третьей строфы глаза её наконец затуманились.
— Ну же! — воскликнул Пинг (потому что последняя строка принадлежала Понгу) и топнул лапой.
Вид у Понга был самый несчастный.
— Ты что, опять… — вскричал Пинг так, что Алиса даже подпрыгнула.
—..забыл, — подтвердил Понг. — То есть не совсем забыл. К примеру, я совершенно твёрдо помню, что припев начинается с какой-то буквы. Так что, если пройтись по алфавиту, найти будет нетрудно. И по-моему, искать надо где-то в районе «дэ»!
— Дэ! — передразнил его Пинг и в ярости топнул так, что песок из-под лапы брызнул фонтаном.
— В конце концов, эта песнь про тебя, — обратился Понг к Алисе, — кому же, как не тебе, знать припев? Ты его помнишь?
— Ну… если там всё в рифму… — начала Алиса.
— «Ну» ни в какие ворота не лезет, — возмутился Пинг.
— Но… — начала Алиса.
— Никаких «но», — перебил её Понг, — я точно помню, там было «до»… или «ре»… или «ми»…
— Ду-у-у… — вдруг истошным голосом взвыл Понг.
— Сам ты ду… — успел вставить Пинг прежде, чем Понг закончил:
— …эль!
— Правильно, дуэль! — в восторге согласился Понг.
— Почему дуэль? — удивилась Алиса. — Это совсем не в рифму!
— А потому, — объяснил Пинг, — что всякий раз, когда вот этот типчик, — и он сердито ткнул лапой в сторону Понга, — забывает припев, история кончается дуэлью. Причем дерёмся мы насмерть!
— И сколько у вас уже было дуэлей? — спросила Алиса.
— Дюжина, — беззаботно отвечал Пинг.
— Чёртова, — подтвердил Понг.
— Если бы вы каждый раз дрались насмерть, — рассудительно заметила Алиса, — вас давно бы не было в живых.
— Какую чушь ты несёшь, деточка! — сказал Пинг. — Даже людям должно быть известно, что у всякой кошки девять жизней про запас, а стало быть, у нас на двоих — восемнадцать.
Пинг и Понг стали спиной друг к другу, изогнув хвост посредине на манер огромного вопросительного знака, и в лапах у них клацнули два старинных заржавелых пистолета.
— Откуда они взялись? — удивилась Алиса. — Ведь только что их не было.
— Правила таковы, — деловито объявил Пинг, — каждый из нас делает двадцать шагов, потом поворачивается и стреляет. Надеюсь, до двадцати ты считать умеешь?
— Конечно. — Алиса даже немного обиделась. — Если очень нужно, я и до тысячи могу! Наверное, — неуверенно добавила она.
— Тысяча шагов — великолепная идея! — вскричал Понг, так небрежно размахивая пистолетом, что это стало действовать Алисе на нервы.
— Говорят, тыкать в человека пальцем — неприлично, — не выдержала она, — но тыкать в человека пистолетом, мне кажется, еще неприличней.
Пинг только насмешливо фыркнул и велел Алисе начинать счёт.
Никогда не поверю, что вам совсем не интересно узнать, как сиамские близнецы-коты, сросшиеся хвостом, умудрятся отойти друг от друга на двадцать шагов. Вот и Алисе было так интересно, что она даже не попыталась помирить их, хотя по правилам это следовало сделать. Она торжественно начала отсчёт: один… два… три… четыре… Хвост распрямился, потом натянулся; он натягивался все туже и туже, и Алисе становилось всё интересней и интересней. И чем интересней ей было, тем больше темнело небо, тем больше густели тени от тяжелых облаков, падавшие на песчаный пляж, — казалось, вот-вот разразится гроза.
Так оно и случилось — грянул гром.
«Словно собака рявкнула», — подумала Алиса, вздрогнув от удара, и перестала считать. В тот же миг чуть не на голову ей, будто прямо с неба, свалился котёнок. Он приземлился точно на лапы, — это они умеют! — встряхнулся и