Между тем Пинг и Понг, забыв о своей ссоре, укрылись в маленькой и очень темной пещере.
— Иди сюда, глу… — позвал Пинг.
А Понг добавил с нетерпением:
— …пышка, не стой под дождем.
— Под дождем?.. — удивилась Алиса.
— Ну, подожди, подожди! Пока ещё идут кутята да котята, но ты дождё… — сказал Пинг.
— …шься, повалят взрослые кошки да собаки, по… — сказал Понг.
— …помни мое слово! — закончил Пинг (теперь, когда поединок был отложен, они заговорили по-старому, вперемежку).
Выглянув из пещерки, в которую она быстренько спряталась (и в которой то и дело раздавалось: «Потише ты! Потише!» — «Сам виноват — это моя половина!» — «Ты же мне в глаз заехал!»), Алиса подумала, что в жизни не видела ничего более странного. Сотни кошек и собак (предсказанье Понга сбылось: теперь это были взрослые кошки и собаки, всех размеров, мастей и пород) падали наземь всюду, насколько хватало взгляда. Приземлившись, они скатывались под уклон и сбивались в кучи — «наверное, здесь это называется «лужи»; в «лужах» собаки гонялись за кошками, все больше сужая круги, пока не исчезали вовсе в брызгах песка.
Гроза кончилась так же внезапно, как началась, и оставила по себе лишь следы на песке — беспорядочные и нечеткие.
— Нам пора… — сказал Пинг, высунув лапку проверить, кончился ли дождь.
— …на выборы, а то опоздаем, — добавил Понг, и они со всех ног припустились по взморью.
Алиса никогда не участвовала в выборах.
«Это тоже может быть интересно», — подумала она и крикнула вслед котам:
— Скажите, пожалуйста, а что за выборы?
— …всеобщие!… — донесся чей-то голос, то ли Пинга, то ли Понга, Алиса не разобрала. Тем не менее, решив, что в выборах, если уж они всеобщие, она тоже может принять участие, Алиса во всю прыть пустилась вслед за котами.
Глава III. «И в-девятых…»
Сиамские коты-близняшки давно уже превратились в точки на горизонте, но Алиса, не унывая, гналась за ними по песчаному взморью, теперь уже отнюдь не пустынному — оно вдруг наполнилось животными и птицами всевозможных видов. Такого разнообразия существ Алиса в жизни не видела, разве только в книжках с картинками да в зоопарке, «но в книжках, — рассуждала она на бегу, — на каждого зверя — по одной картинке, а в зоопарке — все сидят по клеткам». Единственное, что беспокоило Алису, — как бы её ненароком не раздавили в этакой толчее, а вспомнив стишок Пинг-Понга, она решила держаться подальше — в особенности от бегемотов.
Рядом с ней бежали чистик, сипуха, верблюд и дромадер. Разумеется, первых двух она друг от друга отличить не могла; что же до двух последних, Алиса сомневалась, кто из них кто.
— У верблюда, насколько я помню, два горба… Или это у дромадера? Какая путаница, — вздохнула она и попыталась вспомнить, чему ее учили в школе: — «Верблюд — корабль пустыни, у него две трубы». Нет, нет, я хотела сказать… Господи, ну почему у меня всё не так? Вроде бы и знаю, но всегда неточно, но вот что я точно знаю, — заключила она, — тот, который из них верблюд, прибыл сюда тем же путём, что и я. Где-то я читала, что верблюд, если очень постарается, может пролезть сквозь игольный глазок… Или там говорилось про ушко?
Она всё бежала и бежала. Над головой жужжала туча жуков: однако птицы почему-то не летели, а мчались по песку на своих двоих, и Алиса — уже не впервой — сделала вывод, что крылатые существа почему-то ужасно любят передвигаться пешком.
— Будь у меня крылья, — сказала она себе, — я бы только летала, я бы летала даже на самые короткие расстояния. «Прошу меня извинить, я должна отлучиться, — говорила бы я, — мне нужно слетать к галантерейщику на примерку!»
Так, грезя наяву, Алиса мчалась вперед, надеясь, что вместе с толпой животных в конце концов доберётся до выборов.
Всё вокруг было таким необычным, что она не слишком удивилась, краем глаза заметив среди песков поросший травой бугорок, а на нём — слона, вставшего на дыбы. Сначала она подумала, что слон танцует — он весь, от кончика хобота до кончика хвоста, ходил ходуном, но тут же сообразила, что он просто дрожит от страха. С того места, где Алиса стояла (а она, сами понимаете, остановилась, и передышка оказалась ей очень кстати), никак не удавалось разглядеть, чего слон так испугался. Тогда Алиса подошла поближе и увидела — Деревенского Мыша. Он возлежал на самодельном соломенном ложе и ухмылялся, явно довольный впечатлением, которое произвёл на беднягу слона. Алиса никогда бы не смогла безучастно пройти мимо испуганного дрожащего существа (даже если оно куда больше её самой), вот и сейчас она едва не закричала во весь голос, чтобы прогнать прочь наглого Деревенского Мыша, однако, вспомнив свою первую встречу с ним, решила, что повышать голос не стоит.
— Фи! — прошептала она чуть слышно.
Этого было более чем достаточно: её шёпот подействовал на Мыша сильнее трубного гласа целого стада слонов — он с испугу подпрыгнул, перевернулся в воздухе, заверещал:
— Спаси и памилуй!!! Апятъ эта камета! Щас рванет! — и пропал в облачке пыли.
Слон тем временем достал из хобота носовой платочек («точно как я — из рукава», — подумала Алиса) и старательно вытер со лба пот. Платок у него был красивый, шелковый, с изящно вышитым в уголке именем: С. ЕЛИФАНТ. Слона все ещё била легкая дрожь, но убедившись, что Деревенский Мыш исчез, он фыркнул ему вслед:
— Козявка, а туда же — солидных зверей задирает! Хулиган!
Алиса не знала, отчитать ей великана или утешить. Решила отчитать, но поласковей:
— Как тебе не стыдно? Такой большой, а испугался мышки!
Слон Елифант потупился.
— Неужели вы совсем не боитесь насекомых, а? — только и сказал он.
— Насекомых? — удивленно переспросила Алиса. — Если честно, то насекомых я не очень-то люблю. Но ведь мыши не насекомые.
— Это смотря какого вы сами размера, — заметил Елифант и трубно продул хобот в носовой платок (проще говоря, высморкался, только гораздо, гораздо громче, чем это делаем мы).
В тот же миг мимолетная буквашка прожужжала у самого Алисиного уха, и она в ужасе отшатнулась.
— Ну вот, видите! — сказал Слон, постепенно смелея.
Алиса успела уже выслушать столько всякой чепухи и несуразицы, что почти привыкла не удивляться, но всё-таки удивилась, услышав свой собственный поучающий голос:
— Даже если мышь для тебя так же мала, как для меня — жук, все равно мышь от жука отлична…
— …сказано! — протрубил Елифант, демонстративно засовывая платок обратно в