Процедура чтения завещаний была долгой и заставила мою Марго прослезиться подготовленным в честь нашей с ней помолвки подарком от Виктории – комплектом жемчужных драгоценностей. Единственное, что досталось немецкой части гостей, кстати.

- Её Величество Виктория, Божьей милостью королева Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, защитница Веры, императрица Индии, завещает Его Императорскому Высочеству Георгию из династии Романовых набор для письма из слоновьих бивней и десять бочонков лично одобренных Ее Величеством чернил с просьбою помнить о том, что по письмам порою можно узнать о человеке больше, чем прожив с ним всю жизнь под одной крышей.

Любила со мной переписываться старая королева. У нее было прекрасное, замешанное на иронии ко всему на свете чувство юмора, и мне остается только надеяться, что я не разочаровал ее своими юмористическими упражнениями. Посыл завещанного понятен - я же «запаска», и ей на меня до недавних пор было плевать. Либо Ее Величество просто пошутила надо мной в последний раз.

- Это так трогательно, - почти искренне вздохнул я и тепло улыбнулся висящему на стене за спиной стряпчего портрету Виктории. – Спасибо, бабушка.

Вилли едва слышно фыркнул, не поверив в мои чувства.

Кабинет огромен – нельзя нас на компактные скамейки упаковывать, нам положены соответствующие статусу индивидуальные кресла. Ну и много нас – вся родня со всей Европы слетелась. Подавляющее большинство уйдет только с чувством исполненного долга – на такую ораву никакого наследства не напасешься.

Последней, сразу за мной, в завещании королевы упоминалась Ксюша – ей досталось модное платье, в котором ходила Виктория в подростковом возрасте. Мода циклична, и, полагаю, когда-нибудь сестренка его «выгуляет», к большой радости аристократии.

Далее мы перешли к завещаниям остальных покойных.

- Лошадь породы…

- Носовой платок с вензелем…

- Личный прогулочный шлюп…

Это Эдуард, и мне от него вообще ничего не досталось. Завещание Александры – маминой сестры и жены Эдуарда – для нас оказалось приятнее:

- В связи с трагической гибелью дочерей, все имущество принцессы Александры Датской завещается ее сестре Марии Федоровне, Императрице Российской. Предмет первый – украшенный брильянтами золотой крест, подаренный покойной королем Дании.

Копия креста королевы Дагмар Богемской.

- Сто тысяч крон, собранных народом Дании в качестве приданного.

Полагаю, собирали не с крестьян и рабочих, а с Датских богачей – я бы именно так и делал, но, к счастью, не надо. «Соточка» теперь вернется в Данию – не оставит же Дагмара ее себе. Так-то может, особенно если я попрошу подкинуть на какой-нибудь проектик, но я же не попрошу. Дания, несмотря на кажущуюся (мне) бесполезность, страна полезная, причем не только и не столько тем, что у них есть промышленность и судоверфь, а контактами с несколько одряхлевшими за последний век финансовыми кланами северных соседей, с которыми я робко надеюсь поработать к обоюдной выгоде.

- Коллекция яиц работы русской фирмы «Фаберже», - продолжил стряпчий.

С Петром Карлом Густавовичем Фаберже мы на приемах в Петербурге виделись, и одно яичко я у него купил – в подарок Марго. Суммарная ценность коллекции покойной Александры что-то вроде пары миллионов, но «обналичить» их нельзя – поставим во дворце пыль собирать и внушать мне мысли об опасности классового неравенства.

- Коллекция платьев и шляпок, - огласил нотариус следующий пункт, и мы выпали из реальности на следующие полчаса – платья и шляпки перечислялись долго.

Полагаю, почти все отойдет фрейлинам и статс-дамам.

- Комплект драгоценностей, подаренный Александре супругом: бриллиантовые тиара, серьги и брошь. Подаренное Ее Императорским Величеством ожерелье с опалами и бриллиантами. Подаренные турецким султаном…

Драгоценностей было много, и это вызвало у английского премьера острый приступ жлобства:

- Позволю себе заметить, что покойная принцесса Александра не имела никаких юридических прав распоряжаться собственностью монаршего дома за исключением собственного приданного.

А она не имела?

Обернувшись, Дагмара подарила сэру Роберту недоуменный взгляд, а я даже не удивился – это же англичане, что с них взять?

- Господин премьер-министр, я не закончил, - расстроился стряпчий. – Так же Марии Федоровне завещан портрет Александры работы Франца Ксавьера Винтерхальтера 1864-го года, на котором принцесса получилась настоящей красавицей.

Мария Федоровна и Ксюша растрогались и шмыгнули носами.

- Виктор, как будущий король, ты должен заботиться о благосостоянии Дома, - принялась науськивать наследника Аликс, которая попала сюда не столько из-за статуса невесты, сколько из-за того, что при Дворе не нашлось никого способного выставить ее вон.

Аликс очень любит драгоценности, и понять ее можно – по идее все «цацки» британского правящего дома должны перейти к ней. Плачущий – это он с самого начала мероприятия такой – Виктор отмахнулся от ее слов как от надоедливой мухи, а нотариус, оценив перспективу одергивать будущую королеву, притворился, что в зале стоит тишина:

- Так же Марии Федоровне завещаны три собаки породы «японский хин», личные коньки Ее Высочества, две лошади, один мопс, акварели Александры из личного альбома. Великой княжне Ксении Романовой, с одобрения Ее Величества Виктории и Его Императорского Высочества принца Виктора Альберта, наследника престола, завещан Сандрингемский дворец с условием в виде брака с представителем одного из владетельных домов Европы.

Неожиданно! Виктор Альберт к Ксюше относится хорошо, как, в принципе, и вообще все, но его отстраненный вид говорит о том, что до дворцов и владений ему дела нет – опять какая-то интрига или ее эхо, оставшееся после гибели верхушки правящего дома. Ко дворцу прилагаются угодья, и по нынешним законам налоги с тамошних крестьян будут перетекать в кармашек Ксении. Так же она может выгнать оттуда всех арендаторов к чертовой бабушке, и ей за это кроме зубовного скрежета крестьян ничего не будет. Что ж, дачка на Альбионе нам не помешает, осталось только выдать Ксюшу за Кристиана.

- Что? – удивилась Великая княжна.

- Виктория тебя очень любила, - обняла ее за плечи Дагмара.

- Протестую! – снова зачесалось у премьера. – Сандригемский дворец…

- Является частной собственностью Династии, - перебил его нотариус. – И нынешний глава Саксен-Кобург-Готов волен распоряжаться ею по своему усмотрению.

- А драгоценности? – воспользовалась моментом напомнить о себе Аликс.

- Мы провели большую работу, - ответил стряпчий. – Отыскав несколько десятков противоречащих друг другу прецедентов, делающих невозможным принятие однозначного решения. Полагаю, в этой ситуации единственным вариантом является решение главы Саксен-Кобург-Готского дома.

Народ уставился на Альберта. Тот, оценив экспозицию, остановил взор на Дагмаре и грустно улыбнулся:

- Вы так похожи на маму. Я был бы никудышным сыном, если бы пошел против ее последней воли.

Все англичане как один показали на лице смиренное «ну точно слабоумный». Что ж, наслаждайтесь традицией – вы же в «лицемерной добродетели» государственных переворотов дома не