То, что ее объяснение ни на йоту не было более тактичным, чем замечание Конни, очень ясно дала понять Крит, которая, услышав, что о ней говорят как об особе среднего возраста — явная клевета, — устремила на них обеих мрачный, суровый взгляд, полный жгучей ненависти, и вернулась к рукоделию. Между виском и левой бровью у нее по-прежнему виднелся изжелта-черный синяк диаметром с дюйм, слабый отголосок весьма впечатляющего синяка мистера Тидсона. Покинув эту таинственно невезучую четверку, миссис Брэдли скрылась в своей комнате. Она заперла ее этим утром и отпирала, только чтобы вымыть руки перед ужином. Теперь она снова ее открыла, а войдя внутрь, опять повернула ключ в замке.
Затем убедилась, что окно прочно закрыто, и принялась осматривать внутренность гардероба-буфета.
Скоро она нашла кнопку; задняя стенка буфета отъехала в сторону, и перед миссис Брэдли открылся проход.
Едва ли нужно было его обследовать, она и так могла вычислить, куда он ведет. И все же, чтобы застраховать себя от любых неожиданностей, она по нему прошла. Он привел в бомбоубежище, и вполне можно было предположить, что Конни и мисс Кармоди могли о нем знать, но Тидсоны — вряд ли. Требовалось найти второй проход. Она простукивала и нажимала на стены еще минут двадцать или больше, полагая, что проход открывается где-то между туалетным столиком и тем краем камина, который был ближе к окну. Эта часть комнаты представляла собой широкую нишу глубиной в выступ дымохода, а площадь стены составляла по меньшей мере сто квадратных футов[31], половину которой можно было отбросить из-за слишком высокого расположения. Еще почти четверть не подходила из-за стоявшего там туалетного столика.
Таким образом, предстояло исследовать около тридцати квадратных футов[32] в нижней части стены. Миссис Брэдли испробовала все известные ей уловки и те, о которых она когда-либо читала, но очень долго все было напрасно. Затем, как это часто случается в деле раскрытия тайн, она прислонилась к стене, чтобы дать отдых заболевшей спине, и немедленно оказалась в тайном — или не столь тайном — проходе.
Он вел в бомбоубежище и шел параллельно проходу из гардероба-буфета. Это был переоборудованный старый коридор. Миссис Брэдли несла вахту всю ночь, но никто ее не потревожил. На следующее утро, переговорив с руководством отеля, она добилась того, что рабочие заложили оба прохода, которые вели из бомбоубежища в ее номер.
«Тот, кто придет теперь, сможет пробраться только через дымоход», — подумала миссис Брэдли. Мысль эта принесла ей огромное удовлетворение. Она посчитала крайне маловероятным, чтобы Тидсоны или Кармоди знали о таком пути.
— Да, обычно мы уведомляли наших гостей о проходе через один из номеров на каждом этаже, если они не хотели бежать в бомбоубежище через лужайку, — объяснила управляющая. — Разумеется, в наших краях и речи не было об авианалетах, но мы все же иногда получали предупреждения, а зимой, должна сказать, гости были очень благодарны, что им не приходится выходить из дома, чтобы попасть в укрытие. Однако мы крайне озабочены, чтобы теперь, когда война окончена, никого не беспокоили. Нам явно следовало заделать эти проходы раньше.
Миссис Брэдли согласилась, что в любой хорошо управляемой гостинице удобство гостей стоит на первом месте, и замечательно крепко спала в ту ночь, так как в камине была сооружена сложная западня, дабы предотвратить вторжение призрака. Перед тем как уснуть, миссис Брэдли снова размышляла о синяках Кармоди и Тидсонов. И пришла на этот счет к вполне определенному выводу.
Глава 8
Если на поверхности появляется любого рода мягкий участок или повреждение, проверьте, насколько глубоко он уходит, ибо бо́льшая часть может оказаться внутри.
Миссис Сара Харрисон. Карманная книга домохозяйки и т. д.
Второй по величине морской порт Англии и крупнейший рынок хлопка в Европе поначалу показался Лоре Мензис грязным, перенаселенным, скучным и до невозможности запутанным. Тем не менее она отнеслась к делу как к приключению, что было характерно для ее мировоззрения, а гостиница и Китти в равной мере примирили ее с серостью атмосферы, которая, казалось, состояла из равных частей мелкого дождя и сажи.
— Ну, Ищейка, не понимаю, чего ради тебе вздумалось тащить меня сюда, — без обиняков заявила Китти.
— Как я говорила тебе, юная К., ради того, чтобы поднять уровень твоего образования и дать пищу для размышления, — ответила Лора, проводя ревизию сэндвичей, которыми запаслась перед тем, как расположиться на отдых, и выбирая самый большой. — Кормежка, во всяком случае, нормальная. Чем ты недовольна? Разве ты не хочешь помочь тете Лоре?
— Да, если б я знала, что ты затеяла. Но я не знаю. Что это за сказки про речную нимфу? Это немного напоминает мне Пикассо.
— О господи! Ты видела ту выставку Пикассо?
— Да, видела. И вот что я скажу тебе, Ищейка. Несколько работ вдохновили меня на новую прическу.
— Не та ли фотография, где он сам позирует в образе моряка Попая?
— Одна из «Женщин в сером». И та, в шляпе в виде рыбы.
— Если так, желаю успеха. Но речная нимфа, К., новая убийца миссис Крокодилицы. Она считает, что та уже кого-то убила и последствия не замедлят сказаться.
— Но это же в Уинчестере, ты говорила. Ливерпуль-то тут с какого боку?
— Имей терпение, голубушка, и я объясню. Похоже, что речную нимфу финансирует довольно странный тип, наподобие мистера Пима[33], которого зовут… Ой, ладно, это неважно.
— Как зовут? — спросила Китти, которая предпочитала, чтобы повествование было завершенным, а персонажи — названы.
— Ну тогда мистер Тидсон.
— Знала я одного Тидсона, — сказала Китти. — Или это был Маккаллахан? Во всяком случае, он женат на китаянке и унаследовал курильню опиума.
— Ой, умолкни!
— Прости. Давай продолжай. Но знаешь, Ищейка, словесные ассоциации у меня очень развитые. Вот почему я преуспеваю в своей работе.
— Ясное дело, развитые, если Тидсон напоминает тебе Маккаллахана. Итак, этот Тидсон прочитал в газете о наяде, проглотил историю, не жуя, и настоял на том, чтобы поехать в Уинчестер, где он мог бы увидеть это жуткое существо.
— Каким образом тут возникла миссис Крок?
— Ну родственница этого Тидсона забеспокоилась и попросила миссис Крок выяснить, с приветом он или нет и опасен ли он или только дурак.
— Понятно, продолжай. При чем тут Ливерпуль?.. И когда ты закончишь перебирать сэндвичи и вынимать из них начинку, я, пожалуй, съем один.
— А?.. Ой, прости! Вот, бери. Да, в смысле, этот Тидсон выращивал бананы, и, поскольку его суда иногда приходили в Ливерпуль, миссис Крок послала меня сюда пообщаться с кем-нибудь из его знакомых, кто болтался у причалов или еще