Но были там и свежие трупы. Прежде чем меня одолел чих, я насчитал семь мертвых солдат со знаками различия одной из мятежных когорт.
Я выволок одного из мертвецов наружу, бросил его, проковылял в сторону несколько шагов и вывернул желудок наизнанку. Когда полегчало, возвратился, чтобы осмотреть добычу.
Мои спутники меня опередили – стояли кружком с зелеными рожами.
– Призрак на такое не способен, – подытожил Гоблин.
Тамтам согласно закивал. Он был потрясен больше всех. «Как-то даже слишком потрясен. Куда больше, чем следовало бы», – подумал я.
Молчун занялся делом и наколдовал ветерок, который ворвался в дверь склепа, покружился и вылетел вместе с облаком пыли и запахом смерти.
– Ты как? – спросил я Тамтама.
Он глянул на мою лекарскую сумку и отмахнулся:
– В порядке. Просто кое-что вспоминал.
– Что именно? – немного выждав, уточнил я.
– Мы с Одноглазым тогда детьми были. Нас только-только продали в ученики Н’Гамо. Из деревни, что на холмах, прибежал вестник и попросил осмотреть покойника. – Он опустился на колени рядом с мертвым солдатом. – Раны были точно такие же.
Мне стало не по себе. Никто из людей так не убивает. Это тело терзали сознательно и расчетливо. Тут поработал какой-то злобный разум – и от этого было еще страшнее.
Я сглотнул, присел рядом и начал осмотр. Молчун и Гоблин вошли в склеп. В сложенных чашечкой ладонях Гоблина перекатывался янтарный шарик света.
– Крови совсем нет, – заметил я.
– Форвалака забирает кровь, – пояснил Тамтам.
Молчун выволок второй труп.
– И органы, когда есть время, – добавил Тамтам.
Второе тело было вскрыто от паха до горла. Сердца и печени в нем не оказалось.
Молчун опять скрылся в склепе. Гоблин вышел, уселся на разбитый могильный камень и покачал головой.
– Ну что? – спросил Тамтам.
– Реальное существо, никаких сомнений. Наш заморский приятель тут ни при чем. – Он показал пальцем на корабль северян, дрейфующий среди рыбацких лодок и каботажных суденышек. – В склепе было пятьдесят четыре форвалаки. Они сожрали друг друга. Осталась только одна. Последняя.
Тамтам подпрыгнул, как от затрещины.
– Что с тобой? – спросил я.
– Это значит, что осталась самая злобная, коварная, жестокая и безумная из всех.
– Вампиры, – пробормотал я. – В наши-то дни…
– Это не совсем вампир, – уточнил Тамтам. – Это леопард-оборотень. Человек-кошка, днем ходит на двух ногах, а ночью на четырех.
Я слыхал о волках-оборотнях и медведях-оборотнях. Крестьяне, жившие в окрестностях моего родного города, рассказывали про них всякие истории. Но о человеке-леопарде они никогда не упоминали. Я сказал об этом Тамтаму.
– Люди-леопарды водятся далеко на юге, в джунглях. – Он взглянул на море. – И в могилу их полагается закапывать живьем.
Молчун притащил еще один труп.
Леопарды-оборотни, пьющие кровь и пожирающие печень. Очень древние, очень темные существа, в которых тысячелетиями копились ненависть и голод. Ходячий ночной кошмар.
– Вы можете справиться с форвалакой?
– Н’Гамо не смог. Я никогда с ним не сравняюсь, а он, схватившись с молодым самцом, потерял руку и ногу. У нас же здесь старая самка – сильная, свирепая и умная. Все вчетвером мы могли бы ей противостоять. Но одолеть – нет…
– Но раз уж вы с Одноглазым все про них знаете…
– Нет. – Тамтама затрясло, он стиснул барабанчик с такой силой, что тот жалобно заскрипел. – Мы не сможем.
Хаос отступил. На улицах Берилла воцарилась мертвая тишина, как в захваченном городе. Даже мятежники прятались по щелям и норам – до тех пор, пока голод не выгонял их к городским зернохранилищам.
Синдик все пытался надеть на Капитана узду, да не тут-то было. Молчун, Гоблин и Одноглазый выслеживали освободившееся чудовище, которое пока вело себя как самое обыкновенное животное, то есть утоляло вековой голод. Синдика осаждали всевозможные делегации, требуя защиты.
Лейтенант вновь созвал нас в офицерскую столовку. Капитан сразу взял быка за рога.
– Положение препаршивое, – начал он, расхаживая взад и вперед. – Берилл требует нового синдика. Городские фракции очень просят Черный Отряд не вмешиваться. Подождать в сторонке.
Ну, понятно: чем выше ставки, тем сложнее моральная дилемма.
– Мы не герои, – продолжал Капитан. – Мы закалены в боях и упорны. И всегда стараемся чтить контракт. Но ради проигравших умирать не будем.
Я возразил – выступил этаким гласом традиций, протестующим против невысказанного предложения Капитана.
– Костоправ, речь идет о выживании Отряда.
– Но мы взяли золото, Капитан. И речь идет о нашей чести. Вот уже четыре столетия Отряд неукоснительно соблюдает букву заключенного контракта. Взять, к примеру, Книгу Сета, записанную хронистом Кораллом во времена Восстания Хилиархов, когда Отряд служил архонту Кости. Если вспомнить, что в ней говорится…
– Вот ты это и вспоминай.
– Как свободный солдат, я настаиваю на своем праве высказаться, – раздраженно заявил я.
– У него есть такое право, – подтвердил Лейтенант, еще больший приверженец традиций, чем я.
– Ладно, пусть себе болтает. Мы не обязаны его слушать.
Я начал описывать самый мрачный эпизод из истории Отряда… пока вдруг не понял, что спорю сам с собой. И сам я уже наполовину склонился к предательству.
– Эй, Костоправ? Ты закончил?
Я сглотнул:
– Отыщите законную лазейку – и я с вами.
Тамтам насмешливо отбил дробь на барабанчике.
– Не боись, Костоправ, Гоблин нас не подведет, – усмехнулся Одноглазый. – Он был законником, пока не прельстился карьерой сутенера.
Гоблин моментально заглотил наживку:
– Это я был законником? Да это твоя мамаша была у законника…
– Довольно! – Капитан ударил по столу. – У нас есть согласие Костоправа. Так что валяйте – ищите оправдание.
Все с облегчением вздохнули, даже Лейтенант. Слово отрядного хрониста было куда весомее, чем хотелось бы мне самому.
– Самый очевидный выход – это если человека, перед которым у нас есть обязательства, вдруг не станет. – Мои слова повисли в воздухе, будто смрад в склепе форвалак. – Мы понесли большие потери. Кто посмеет нас обвинить, если в Бастион проскользнет убийца?
– Я иногда боюсь тебя, Костоправ. Кто знает, что еще придет тебе в голову… – сказал Тамтам и специально для меня постучал по барабанчику.
– Чья б корова мычала. Так мы сохраним хотя бы видимость чести. Отряд уже терпел поражения, и не сказать, что редко.
– Мне это нравится, – сказал Капитан. – Давайте закончим, пока синдик не заявился сюда – разузнать, что происходит. А ты, Тамтам,