Площадь между рядами логов в это время года выглядела пустынной и голой. Летом на ней царил относительно управляемый хаос – засаливалось мясо, дубились шкуры, носились туда-сюда щенки.
Шесть логов. Стойбище Дегнан было самым большим в этой части Верхнего Поната и самым богатым. Соседи им завидовали. Но Марика, всегда мечтавшая о чем-то большем, не чувствовала себя богатой. Чаще всего она пребывала в унынии, ощущая себя обделенной при рождении.
Самцы-торговцы рассказывали про места на юге, называвшиеся городами. Там делали драгоценные железные орудия, которые Мудрые принимали в обмен на шкуры отеков. Там многие стаи жили вместе в логовах, построенных не из бревен, но из камня. Там дыхание зимы было намного легче, а каменные жилища не пропускали внутрь холод. Там по определению должно быть лучше, чем здесь.
Марика с Кублином проводили немало часов, мечтая вслух о том, каково это – жить там.
Торговцы также рассказывали о каменном сооружении под названием «крепость». Оно стояло всего в трех днях пути вниз по течению близлежащей реки, где та соединялась с другой, превращаясь в Хайнлин – реку, что воспета в Летописи как путеводная нить, в древние времена приведшая Дегнанов в Верхний Понат. Торговцы рассказывали о настоящей дороге, которая начиналась ниже крепости и, извиваясь, шла через горы и равнины на юг, к великим городам, названий которых Марика так и не запомнила.
Мать Марики несколько раз бывала в этой каменной крепости. Каждый год обитавшие там великие призывали к себе главных самок стай Верхнего Поната. Скилджан проводила с ними по десять дней. Говорили, будто там совершаются обряды и приносится дань, но Скилджан ни о чем не рассказывала, лишь бормотала себе под нос: «Суки-силты». И на все вопросы отвечала: «Со временем, Марика. Со временем все узнаешь. Не стоит с этим спешить». Скилджан сложно было чем-либо напугать, и тем не менее она, похоже, боялась отпустить туда своих щенков.
Другие щенки, моложе Марики, побывали там прошлым летом и вернулись в восторге, радуясь, что им есть теперь чем похвастаться. Но Скилджан оставалась непреклонна. Они с Марикой уже успели поругаться насчет следующего лета.
Марика вдруг поняла, что остановилась на ветру и вся дрожит. Мечтательница, как насмешливо называли ее охотницы и Мудрые – а иногда, когда им казалось, будто она не замечает, искоса бросали на нее полные неуверенности или страха взгляды. И они были правы. Хорошо, что щенков теперь не пускали в лес. Предавшись мечтам, она вполне могла найти какой-нибудь ранний подснежник или красивый камешек на берегу ручья… И пока она наслаждалась бы их красотой, ее запросто бы сцапал граукен.
Она вошла в логово Геррьен. Внутри оно выглядело почти так же, как и логово Скилджан. Слегка отличались лишь запахи. В доме Геррьен жило больше самцов, и зимой все его обитатели изготавливали изделия из дерева. Хуже всего пахло всегда в логове Логуш. Тамошние меты в основном выделывали шкуры и дубили кожу.
Марика остановилась перед защищавшими от ветра шкурами, ожидая, когда ее узнают. Геррьен сразу же послала щенка выяснить, кто пришел. В этом логове царила намного более расслабленная атмосфера, чем в той, где заправляла Скилджан. Здесь всегда было веселее и радостнее. Геррьен не пугала тяжелая жизнь Верхнего Поната, которую она воспринимала как данность и отказывалась сражаться с будущим до того, как оно наступит. Марика порой жалела, что ее не родила жизнерадостная Геррьен вместо угрюмой Скилджан.
– Чего тебе? – требовательно спросил Солфранк.
Самец был на два года ее старше. И почти готов к обряду посвящения во взрослые, после которого ему предстояло покинуть стойбище и отправиться в странствие по Верхнему Понату в поисках стаи, которая бы его приняла. У него были отличные шансы – образованию и умениям самцов стаи Дегнан могли позавидовать многие.
Солфранк Марике не нравился, и их неприязнь была взаимной, еще с тех времен, когда самец считал, что разница в возрасте дает больше преимущества, чем пол. Он пытался задирать Марику, но она не собиралась уступать; в ход пошли молодые зубы, и старшему щенку пришлось сдаться. Солфранк не простил ей подобного унижения. Их вражда, известная многим, осталась несмываемым пятном на его шкуре, которое могло помешать поискам новой стаи.
– Меня прислала мама с полусотней наконечников для стрел, которые надо приделать к древкам. – Марика слегка насмешливо оскалилась – мол, только попробуй тронуть! – А бабке нужны те иглы, что обещала Боргет.
Марика вспомнила, что Кублину Солфранк нравился. Когда он не таскался за ней, ошивался в компании щенка Геррьен, заражаясь всевозможными дурными идеями, которые Солфранк нашептывал ему на ухо. По крайней мере, хотя бы Замберлин знал, что тот собой представляет, и относился к нему с должным презрением.
Солфранк обнажил клыки, удовлетворенный очередным свидетельством того, что в логове Скилджан обитают одни чокнутые.
– Ладно, скажу мамаше.
Несколько минут спустя Марика уже сжимала в лапах связку готовых стрел. Геррьен сама принесла маленький кусочек тонкой кожи, в который завернула несколько костяных игл.
– Это иглы Боргет. Скажи Скилджан, что их нужно вернуть.
Иглы были не железные – железо стоило слишком дорого. Но… Марика поняла сказанное лишь тогда, когда снова вышла наружу.
Геррьен не рассчитывала, что Зертан еще долго протянет. Эти несколько игл, когда-то принадлежавших ее подруге – а в совете, как часто бывало, и врагу, – могли доставить ей радость на закате дней. Хотя Марика не любила бабку, на глазах выступили слезы, которые быстро замерзли и начали жечь. Марика раздраженно смахнула их лапой в толстой перчатке.
Ее отделяли от дома всего три шага, когда ветер донес чей-то крик, слабый, далекий и едва различимый. Она никогда прежде не слышала подобного крика, но мгновенно его узнала. То был крик мета, полный отчаяния и боли.
Охотницы стаи Дегнан ушли на промысел, как бывало каждый день в суровые времена. Самцы бродили в окрестностях в поисках валежника. Стоило ждать неприятностей. Марика ворвалась в логово и, не дожидаясь, пока ее узнают, принялась сбивчиво рассказывать.
– Кричали со стороны пещеры Мачен, – закончила она и вздрогнула. Пещера Мачен внушала ей страх.
Скилджан переглянулась с помощницами.
– Наверх, щена, – велела она. – Наверх.
– Но, мам… – Съежившись под яростным взглядом, Марика поспешила наверх по лестнице.
Остальные щенки забросали ее вопросами, но