Королю с большим трудом удалось скрыть отвращение. Нерожденный был чудовищем, которого вообще не следовало создавать.
— Значит, Этриан на востоке?
— Далеко на востоке. Если, конечно, это он.
— Пленник Шинсана?
— Захватил его лорд Чин.
— Чин умер.
— Я просто размышляю вслух. Его захватили лорд Чин и Фадема. Можно предположить, что они передали мальчика Праккии, которая в свою очередь использовала его, чтобы выкрутить Насмешнику руки. Впрочем, не исключено, что он не у них.
— Но он был в их руках. В противном случае они не смогли бы уломать Насмешника. Им надо было найти очень убедительные доводы, чтобы он напал на меня.
Чародей смотрел на затянутый туманной дымкой восток. Вартлоккур молчал, хотя и мог отругать короля за то, что он романтизирует своего старого друга, и за то, что до сих пор не сумел избавиться от чувства вины за гибель Насмешника.
— У нас не было никаких доказательств смерти Этриана, — задумчиво протянул король.
Чародей всегда гордился широтой своих взглядов. Однако и у него имелись слепые пятна. Человек, которого Браги убил и с вдовой которого Вартлоккур сочетался браком, был сыном последнего. Это обстоятельство иногда мешало магу объективно оценивать события.
— Есть ли ещё что-нибудь?
— О чем ты?
— Твое заявление о чрезвычайной занятости выглядело не очень убедительно.
Вартлоккур перевел взгляд с восточного горизонта на своего собеседника. В уголках его глаз появились веселые морщинки.
— А с возрастом ты стал храбрее. Я припоминаю юного Браги, который трепетал при одном упоминании моего имени.
— В то время Браги не подозревал, что даже самые могущественные могут быть уязвимы. Ему ещё не приходилось видеть внушающих ужас магов в моменты их слабости.
— Прекрасно сказано, — фыркнул Вартлоккур. — Однако не слишком зазнавайся. Тервола, в отличие от меня, не подарят тебе десятилетия на поиски прорех в их доспехах.
— Продолжим разговор, когда к тебе вернется способность объясняться более внятно, — сказал Браги, поднимаясь. — Может быть, тогда я получу от тебя прямые ответы.
— Что же,
