же отец ему дал, потому что любил его страшно.Пред женихами когда бы в таком появился он виде,Короткожизненны стали б они и весьма горькобрачны!Это, однако же, в лоне богов всемогущих сокрыто, —Он за себя отомстит ли иль нет, возвратившись обратноВ дом свой родной. А теперь я тебе предложил бы подумать,Как поступить, чтобы всех женихов удалить из чертога.Слушай меня и к тому, что скажу, отнесись со вниманьем:Завтра, граждан ахейских созвав на собранье, открытоВсе расскажи им, и боги тебе пусть свидетели будут.После потребуй, чтоб все женихи по домам разошлися;Мать же твоя, если дух ее снова замужества хочет,Пусть возвратится к отцу многосильному, в дом свой родимый;Пусть снаряжает он свадьбу, приданое давши большое,Сколько его получить полагается дочери милой.Что ж до тебя, – мой разумный совет ты, быть может, исполнишь:Лучший корабль с двадцатью снарядивши гребцами, отправьсяИ об отце поразведай исчезнувшем; верно, из смертныхКто-либо сможет о нем сообщить иль Молва тебе скажетЗевсова – больше всего она людям известий приносит.В Пилосе раньше узнаешь, что скажет божественный Нестор,К русому после того Менелаю отправишься в Спарту;Прибыл домой он последним из всех меднолатных ахейцев.Если услышишь, что жив твой отец, что домой он вернется,Год дожидайся его, терпеливо снося притесненья;Если ж услышишь, что мертв он, что нет его больше на свете,То, возвратившись обратно в отцовскую милую землю,В честь его холм ты насыплешь могильный, как следует справишьЧин похоронный по нем и в замужество мать свою выдашь.После того как ты все это сделаешь, все это кончишь,В сердце своем и в уме хорошенько обдумай, какимиСредствами всех женихов в чертогах твоих изничтожить,Хитростью или открыто. Ребячьими жить пустякамиВремя прошло для тебя, не таков уже ныне твой возраст.Иль неизвестно тебе, что с божественным было Орестом,Славу какую он добыл, расправясь с коварным Эгистом,Отцеубийцей, отца его славного жизни лишившим?Вижу я, друг дорогой мой, что ты и велик и прекрасен,Ты не слабее его, ты в потомстве прославишься также;Но уж давно мне пора возвратиться на быстрый корабль мой:Спутники ждут и наверно в душе возмущаются мною.Ты ж о себе позаботься и то, что сказал я, обдумай".Снова тогда Телемах рассудительный гостю ответил:"Право же, гость мой, со мной говоришь ты с такою любовью,Словно отец; никогда я твоих не забуду советов.Но подожди, хоть и очень, как вижу, в дорогу спешишь ты.Вымойся раньше у нас, услади себе милое сердце.С радостным духом потом унесешь на корабль ты подарокЦенный, прекрасный, который тебе поднесу я на память,Как меж гостей и хозяев бывает, приятных друг другу".Так отвечала ему совоокая дева Афина:"Нет, не задерживай нынче меня, тороплюсь я в дорогу.Дар же, что милое сердце тебя побуждает вручить мне,Я, возвращаясь обратно, приму и домой с ним уеду,Дар получив дорогой и таким же тебя отдаривши".Молвила и отошла совоокая дева Афина,Как быстрокрылая птица, порхнула в окно. ОхватилаСила его и отвага. И больше еще он, чем прежде,Вспомнил отца дорогого. И, в сердце своем поразмыслив,В трепет душою пришел, познав, что беседовал с богом.Тотчас назад к женихам направился муж богоравный.Пел перед ними певец знаменитый, они же сидели,Слушая молча. Он пел о возврате печальном из ТроиРати ахейцев, ниспосланном им Палладой Афиной.В верхнем покое своем вдохновенное слышала пеньеСтарца Икария дочь, Пенелопа разумная. ТотчасСверху спустилась она высокою лестницей дома,Но не одна; с ней вместе спустились и двое служанок.В залу войдя к женихам, Пенелопа, богиня средь женщин,Стала вблизи косяка ведущей в столовую двери,Щеки закрывши себе покрывалом блестящим, а рядомС нею, с обеих сторон, усердные стали служанки.Плача, певцу вдохновенному так Пенелопа сказала:"Фемий, ты знаешь так много других восхищающих душуПесен, какими певцы восславляют богов и героев.Спой же из них, пред собранием сидя, одну. И в молчаньиГости ей будут внимать за вином. Но прерви начатуюПесню печальную; скорбью она наполняет в груди мнеМилое сердце. На долю мне выпало злейшее горе.Мужа такого лишась, не могу я забыть о погибшем,Столь преисполнившем славой своей и Элладу и Аргос".Матери так возразил рассудительный сын Одиссеев:"Мать моя, что ты мешаешь певцу в удовольствие нашеТо воспевать, чем в душе он горит? Не певец в том виновен, —Зевс тут виновен, который трудящимся тягостно людямКаждому в душу влагает, что хочет. Нельзя раздражаться,Раз воспевать пожелал он удел злополучный данайцев.Больше всего восхищаются люди обычно такоюПеснью, которая им представляется самою новой.Дух и сердце себе укроти и заставь себя слушать.Не одному Одиссею домой не пришлось воротиться,Множество также других не вернулось домой из-под Трои.Лучше вернись-ка к себе и займися своими делами —Пряжей, тканьем; прикажи, чтоб служанки немедля за делоТакже взялись. Говорить же – не женское дело, а делоМужа, всех больше – мое; у себя я один повелитель".Так он сказал. Изумившись, обратно пошла Пенелопа.Сына разумное слово глубоко ей в душу проникло.Наверх поднявшись к себе со служанками, плакала долгоОб Одиссее она, о супруге любимом, покудаСладостным сном не покрыла ей веки богиня Афина.А женихи в это время шумели в тенистом чертоге;Сильно им всем захотелось на ложе возлечь с Пенелопой.С речью такой Телемах рассудительный к ним обратился:"О женихи Пенелопы, надменные, гордые люди!Будем теперь пировать, наслаждаться. Шуметь перестаньте!Так ведь приятно и сладко внимать песнопеньям прекраснымМужа такого, как этот, – по пению равного богу!Завтра же утром сойдемся на площадь, откроем собранье,Там я открыто пред целым народом скажу, чтобы тотчасДом мой очистили вы. А с пирами устройтесь иначе:Средства свои проедайте на них, чередуясь домами.Если ж находите вы, что для вас и приятней и лучшеУ одного человека богатство губить безвозмездно, —Жрите! А я воззову за поддержкой к богам вечносущим.Может быть, делу возмездия даст совершиться Кронион:Все вы погибнете здесь же, и пени за это не будет!"Так он сказал. Женихи, закусивши с досадою губы,Смелым словам удивлялись, которые вдруг услыхали.Тотчас к нему Антиной обратился, рожденный Евпейтом:"Сами, наверное, боги тебя, Телемах, обучаютТак беззастенчиво хвастать и так разговаривать нагло.Зевс нас избави, чтоб стал ты в объятой волнами ИтакеНашим царем, по рожденью уж право имея на это!"И, возражая ему, Телемах рассудительный молвил:"Ты на меня не сердись, Антиной, но скажу тебе вот что:Если бы это мне Зевс даровал, я конечно бы принял.Или, по-твоему, нет ничего уже хуже, чем это?Царствовать – дело совсем не плохое; скопляются скороВ доме царевом богатства, и сам он в чести у народа.Но между знатных ахейцев в объятой волнами ИтакеМножество есть и других, молодых или старых, которымВласть бы могла перейти, раз царя Одиссея не стало.Но у себя я один останусь хозяином дома,Как и рабов, для меня Одиссеем царем приведенных!"Начал тогда говорить Евримах, рожденный Полибом:"О Телемах, это в лоне богов всемогущих сокрыто,Кто из ахейцев царем на Итаке окажется нашей.Все же,