– Безумные ножки. Рад, что угадал с размером. – Улыбающийся мужчина остановился в двух шагах от меня.
– Я тоже рада, – пробормотала, покраснев от его замечания.
Ощущения резко поменялись. Теперь я была не букашкой на столе безумного ученого, а бедной бабочкой, угодившей в лапы кровожадного паука. Паука с невероятно волнующим голосом, от которого по телу бегали мурашки, а перед глазами все плыло.
– Идем? – поинтересовался он, грациозным движением разворачиваясь и учтиво предлагая мне руку.
Свою широкую загорелую ладонь с длинными ровными пальцами, на запястье которой отчетливо проглядывались темные вены. Просто рука, верно? Я и раньше ходила за руку с представителями противоположного пола, но такого волнения не испытывала ни разу.
Поколебавшись немного, прикусила нижнюю губу и все же рискнула. Осторожно вложила в его ладонь свои дрожащие пальчики, которые мгновенно сжали – крепко, но очень бережно и даже нежно.
Только теперь я огляделась – кажется, мы оказались в столовой. По крайней мере большой стол с едой тут был.
– Для начала, – проговорил эор, ведя меня к нему, – я хочу извиниться перед тобой. Делать это не в моих правилах, но я действительно виноват. Тебя вернут домой завтра утром, но перед этим придется пройти через сортировку воспоминаний.
– Через что?
Запнулась на ровном месте, но держащая меня ладонь мгновенно сжалась крепче, уберегая от неприятного падения.
Какое кошмарное название! Какая еще сортировка?!
– М-м-м, кажется, я неправильно выразился. – Он задумчиво посмотрел на меня с высоты своего роста. Помолчал немного, видимо, подбирая слова. – Тебя избавят от воспоминаний о том, что произошло после нападения ищеек.
– Что еще за ищейки? – Я так ничего и не поняла и, нахмурившись, недовольно тряхнула головой.
– У-у, как все запущено, – делано скорбно вздохнул он. – Существа, что притащили тебя сюда.
Меня подвели к столу и отпустили руку. Эор обошел стул с высокой спинкой и отодвинул его.
Я постояла пару секунд, колеблясь и чувствуя себя очень странно, но все же осторожно присела. Стул аккуратно, нисколько не напрягаясь, приподняли, оторвав от пола, – ничего себе! – и переставили к столу поближе. После чего совершенно невозмутимый эор, все так же оставаясь рядом, сделал небрежный взмах рукой.
Сначала я не поняла, что он делает, пока стул, придвинутый у дальней части стола, не взмыл вверх. Пролетев пару метров, он послушно и беззвучно опустился на пол около мужчины.
Удивление? Нет, что вы, это было не удивлением, а самым настоящим шоком! Потому что одно дело догадываться, что место, куда тебя затащили, – не совсем нормальное и обычное, и совсем другое – убедиться в этом собственными глазами.
Магия. Черт возьми, самая настоящая магия! Мелькнула, конечно, мысль, что это просто обман на ниточках, но давайте честно: зачем такому суровому и серьезному мужчине разыгрывать незнакомую девушку?
– Откуда ты вообще свалилась на мою голову?
Эор сел на стул по правую руку от меня, не сводя задумчиво-недоумевающего взгляда с моего лица.
Понадобилось несколько мучительно долгих мгновений, прежде чем его вопрос дошел до понимания. Я моргнула пару раз, пытаясь заставить застывший от удивления мозг работать, потом и вовсе зажмурилась.
Так. Дело плохо. Надо было подумать об этом раньше, хотя бы когда меня во дворе схватили, но лучше поздно, чем как всегда.
– Ты не отсюда, – вынес вердикт мужчина. – Ты не похожа ни на айрин, ни на ахэ. Не похожа ни на одну представительницу существующих рас. Кто ты такая?
Каждое его слово тяжелым грохотом сердца отдавалось в висках, в горле, во всем теле. Я старалась успокоиться, сцепив дрожащие пальцы на сведенных вместе коленях, всеми силами пыталась взять себя в руки и не поддаваться панике. Говорила себе, что я сильная, а здесь пока еще не происходит ничего страшного, но…
Все же было страшно. Непонятно. Нелогично.
Айрин? Ахэ? Эор? Что означают все эти слова? Почему здесь девушки с зеленой кожей и мужчины со странными светящимися глазами? Что еще за ищейки? Двери открываются сами собой, стулья перемещаются по воздуху, цветы мерцают, и тебя затаскивают в свет…
– У тебя странный язык. Я не знаю его, – продолжил тем временем эор.
– Ты говоришь на нем, – заметила, не поднимая век и все еще прилагая усилия для собственного успокоения.
– Мне пришлось срочно его учить.
Глаза я все-таки открыла, чтобы с сомнением и неверием посмотреть на невозмутимого собеседника. Говорят, русский язык один из самых сложных в мире. Да даже если бы он был самым простым, ни за что не поверю, что можно выучить его за какие-то минуты, услышав от меня всего одну фразу!
Это физически невозможно! А раз он так спокойно, не мучаясь подбором слов, на нем разговаривает, значит, знал его до этого!
Наверное, недоумение на моем лице было столь говорящим, что мужчина тяжело вздохнул, подняв-опустив широкие плечи, и принялся объяснять, как маленькой и ничего не понимающей девочке. Хотя на его фоне я и была маленькой и ничего не понимающей.
– Сложно подобрать нужные термины. Я… ну, пусть будет анализировал… твое сознание и скопировал словарный запас и манеру строить предложения. Сложный язык, много оборотов речи и значений на одно слово, но их знаешь ты, соответственно и я тоже.
Кажется, я поняла, но до конца уверенной не была. На всякий случай медленно кивнула.
– Так откуда же ты?
Вопрос прозвучал неожиданно. Я нахмурилась, глядя с сомнением, но мужчина оставался серьезным и не сводил с меня черно-белых глаз, всем своим видом показывая, что он ждет не дождется услышать ответ.
– А твои ищейки тебе не рассказали? – осторожно поинтересовалась.
Если уж он сам организовал похищение, то почему не знает, откуда меня… доставили?
– Не успели, – досадливо скривился он и тут же наигранно весело предложил: – Салат? – И продемонстрировал мне глубокую черную вазочку с взорвавшейся радугой внутри.
Не дожидаясь моей реакции, стал накладывать переливающееся цветами нечто в черную плоскую тарелку.
– Почему не успели? – Слова его мне не понравились, внутри что-то испуганно екнуло и сжалось, а тело напряглось в ожидании ответа.
Эор отставил салатницу, взял другое черное блюдо и переложил с него на мою тарелку три продолговатых, как мне показалось, яйца, только светло-зеленых в фиолетовую крапинку. Рядом кучкой легли какие-то черные зерна, затем треугольник хлеба, посыпанный семечками красного цвета, потом… Потом эор посмотрел на мою тарелку, понял, что в нее больше не влезет, и только после этого поднял голову, чтобы, глядя мне прямо в глаза, невозмутимо солгать:
– Ушли.
Так невинно это прозвучало, что я ему не поверила. Мой младший брат частенько подобные финты ушами проворачивает… Проворачивал.
Воспоминание, на время отошедшее на задний план, до судорожной боли сжало сердце. Рваный выдох сорвался с губ, стон я смогла удержать лишь неимоверным усилием воли.
И эор заметил это. Только, к счастью, неправильно понял мою реакцию. Поморщился недовольно, бросил взгляд на накрытый стол,