— Избушке! — язвительно проговорила девушка.
Тяжело вздохнула, и подсказала правильный вариант:
— Доме, мисс Ваерти, просто доме.
— Благодарю, — у меня горели и щеки и уши. — Будьте гостем в моем доме, леди Энсан.
Она кивнула, поднялась, и уронила еще несколько капель на порог, те, словно корни дерева, оплели вход, на миг зрительно соприкоснувшись с сердцем виверны. Да, у ОрКоллина это было не так зрелищно.
***
— Она всегда нам завидовала, — леди, с присущим леди изяществом пила чай в нашей малой столовой, потому как не покормить явно голодную девушку было бы зверством с нашей стороны. — Всегда… А я всегда завидовала ей…
Эмбер Энсан, незаконнорожденная дочь герцога Карио. Сейчас, наблюдая за каждым из ее движений, я могла точно сказать — это не она пыталась убить миссис Томпсон призванием огненного заклинания, у Лауры движения были жестче, резче, Эмбер двигалась не так, ко всему прочему, она была гораздо более слабым магом, чем сестра.
— Вам уже известно, что я незаконнорожденная, не так ли? — вдруг спросила леди Энсан.
Я молча кивнула.
Девушка грустно улыбнулась, и сокрушенно произнесла:
— Несовпадение. Еще одно жуткое несовпадение. Отец всегда говорил, что мать погибла при родах. Испустила последний вздох, вытолкнув на свет меня и… я всю жизнь прожила с чувством вины за ее гибель.
Чашка жалобно скрипнула в тонких ухоженных руках с такими утонченными пальчиками, фарфор пошел трещинами, а Эмбер с ненавистью выдохнула:
— Но в эту убивающую меня историю совершенно не вписывается третья дочь, не так ли?
Эмбер посмотрела на меня, но что я могла сказать ей?
— Ширли Аккинли. Он не знал о Ширли Аккинли, как такое может быть возможным, если мама умерла у него на руках, едва родив меня?!
Я опустила взгляд. Имела ли я право рассказать этой несчастной девушке об истории, поведанной мне старшим следователем? Но имела ли я право промолчать?!
— И еще, — продолжила Эмбер, — вы сказали, моя сестра умерла без боли. Как такое может быть, если когти дракона ядовиты, и эту боль невозможно купировать магически?
Посмотрев на девушку, я лишь тихо заметила:
— Боюсь, ответ заключен в вопросе.
И чашка в руках леди лопнула, осыпаясь острыми осколками. Эмбер даже не заметила этого, закрыв лицо руками, она застыла, тяжело дыша и пытаясь сдержать надвигающуюся истерику.
Чудовищная ситуация, чудовищный день, чудовищные события…
— Леди Энсан, — она вздрогнула, едва я назвала ее имя, но не убрала ладони от лица, мучительно переживая обрушившееся на нее горе, — я не могу утверждать, что все сказанное мной абсолютная правда, скажу лишь то, что видела я. Елизавета Карио-Энсан была убита острым предметом, но на ее теле имелась лишь одна рана, сплошная, от горла и… ннниже. И мне неизвестны свойства когтей дракона, но у драконов пять когтей, а ваша сестра была убита чем-то одним, и это был не меч… что-то другое.
Эмбер убрала ладони от лица, вытерла слезы, что было совершенно напрасно, они текли не переставая, и попросила:
— Продолжайте.
Как сложно было последовать ее просьбе.
Я на миг прервалась, позволив себе глоток чаю, и вернулась к тем страшным событиям.
— Повторюсь, мне неизвестно, можно ли оградить человека от боли, если удар был нанесен когтями дракона, но я использовала заклинание «Argaarta», и оно явственно облегчило состояние несчастной.
Как же тяжело было говорить об этом.
И вдруг Эмбер спросила:
— Почему вы не смотрите на меня?!
Я удивленно взглянула на нее, и да, поймала себя на том, что действительно стараюсь не смотреть на девушку. И если бы я не знала оборотней, не поняла бы в чем подвох, а так — отвести глаза в сторону при разговоре, для оборотней означало, что собеседник лжет.
— Вы очень много времени провели среди оборотней, — я грустно улыбнулась своему отражению в чашке.
— Да, это так, — подтвердила леди Энсан.
Кивнув, я продолжила:
Глава 5
— Вы крайне много времени провели среди оборотней, и неверно трактуете мое исключительно человеческое нежелание смотреть вам в глаза. Однако, боюсь, вам придется признать за мной право несколько избегать вас взглядом по той простой причине, что я более двух часов просидела, глядя в точно такие же небесно-голубые прекрасные глаза на красивом полностью идентичному вашему лице, которое больше никогда не озарится ни улыбкой, ни… жизнью. Лицо с печатью смерти. Глаза, не способные более ничего увидеть. Да, мне тяжело смотреть на вас, и я прошу простить меня за это.
Несколько секунд Эмбер молчала, затем попросила:
— Можно мне еще чаю?
— Да, конечно, — ответила я, и, повысив голос, позвала: — Бетси!
Пришла миссис Макстон. Неодобрительно посмотрела на остатки чашки из ее любимого сервиза, и взгляд ее был столь неодобрителен, что леди Энсан сконфужено пробормотала:
— Простите.
— Всего лишь чашка, — неожиданно смилостивилась миссис Макстон, — чашку, как и любой сервиз всегда можно выбросить и заменить другим, а вот разбитую жизнь по осколкам не соберешь. И мисс Аккинли славная девушка, вам бы познакомиться ближе.
Когда она вышла, Эмбер проводила ее задумчивым взглядом, затем посмотрела на меня, молча, но с явно читающимся вопросом во взгляде.
Что ж, я переставила чашку с блюдцем на стол, сложила руки на коленях, нервно сминая ткань подола платья, и сказала прямо:
— Я не знаю, насколько это правда, а потому сообщу вам факты. Факт первый — ваш отец не присутствовал при вашем рождении, иначе знал бы о том, в этот свет пришло трое его незаконнорожденных дочерей. Факт второй — бездетная миссис Аккинли, прачка в приюте, где рожала ваша мать, не стала бы красть дитя, если бы не слышала крики вашей матушки, которая требовала убить всех своих трех незаконнорожденных новорожденных.
Эмбер сидела, глядя на меня распахнутыми глазами, не мигая, не шевелясь, и, кажется, даже не дыша.
— Дышите, пожалуйста, — попросила я, — мне правда тяжело смотреть на вас, но еще тяжелее, когда вы вот так безмолвно и бездыханно замираете.
— Простите, — леди Энсан была воспитанной леди. — Мне нужно успокоиться.
Я ожидала, что за этим последуют нюхательные соли, быть может мятное масло или распахнутое окно, но нет — плавно и гибко, словно змея, девушка соскользнула со стула, быстро приблизилась к пылающему камину и, невзирая, на мой испуганный вскрик, сунула обе ладони в огонь!
— О, Боже! — не удержалась я от испуганного возгласа.
— Мгновение, — попросила Эмбер, тяжело дыша.
Увы, в это мгновение вспыхнули ее волосы, и из пшенично-золотых, они стали медно-огненными, в буквальном смысле огненными. И теперь вся спина девушки представляла собой полыхающее пламя.
— Огонь, — все так же тяжело дыша, проговорила леди Энсан, — моей стихией всегда был огонь, вот такой, первородный, буйный и… неконтролируемый. Лаура обладала магией, с лету запоминала любое заклинание, великолепно фехтовала, была способна отыскать зверя в лесу по одному лишь запаху, а все, на что была способна я — разжигать огонь.
— Эмм… у вас это замечательно получается, — нервно похвалила я,