Следующая пара дней прошла относительно спокойно. Впрочем, Петя и не лез никуда. Более того, специально старался никому из начальства на глаза не попадаться. Только на занятиях проводящим их преподавателям. Но и тут ему повезло с расписанием. Не было у него в эти дни пересечений ни с Левашовым, ни с Фонлярским, ни даже с Трегубовым. То есть ни с кем, кто хоть какое-то отношение к шаманской книге и Родзянке имел. Только Новиков (целитель), Игумнов (оранжерея) и Хлунов (магические технологии), а со всеми ними у него сложились нормальные уважительные отношения.

А потом Родзянка с Шиповым уехали и книгу с собой увезли. Даже не попрощались. Хотя кто такой Птахин, чтобы государев целитель и генерал с ним специально прощался. Оно и к лучшему. Впрочем, оказалось, что прощальный привет ему Родзянка все-таки передал.

Когда на следующей неделе, полностью восстановив и укрепив все энергетические каналы, Петя отправился в давилку во время сеанса первого курса, его неожиданно не пустили в лабораторию. Куратор первого курса, Виктор Семенович Чарский, которого Птахин, естественно, знал, но на занятиях не пересекался, неожиданно преградил ему дорогу:

– Вы куда, Птахин? По поводу вас пришло указание: больше с вами сеансы не проводить. Их вам и предоставили только по ходатайству его превосходительства Родзянки, и обязательно вместе с Ульратачи, а теперь ни его, ни шамана в академии нет. Так что возвращайтесь на свои занятия в соответствии с расписанием, здесь и без вас народу полно.

Спорить Петя не стал. Не Чарский такие вопросы решает. В прошлом году с ректором или Натальей Юрьевной договаривался. А сейчас, может, и в самом деле лучше перерыв сделать. Прогресс после последнего сеанса у него получился значительный, результаты закрепить надо. И других занятий действительно выше крыши. Чем их вечерами наверстывать, лучше в обычное учебное время их посетить. Тем более что ни один преподаватель прогульщиков не любит.

Выходя, все-таки успел посмотреть, кто в лаборатории собрался. Чарский, как куратор курса, артефактор Трегубов и Трубный в качестве дежурного целителя. Хотя он больше в зверинце работает, но для перваков – самое то. А еще заметил там Волохова с Селивановой. И почему-то Дивееву с Павловой и Левашова, которые непонятно что здесь забыли. Дивеева же с третьекурсницей Павловой (кстати, из той же Путивльской губернии, что и Петя) раньше вроде не ладила. И ни одна из них повышенного интереса к давилке не проявляла. Какие-то интриги начались.

Для некоторых старшекурсников, получается, исключение все-таки сделали. Мысли по этому поводу были разные, но не так уж важно, кто о нем «позаботился». Хотя спрашивал ли кто-нибудь о нем Родзянку специально, или тот сам так свое неудовольствие выразил, хотелось бы знать. Но задать этот вопрос можно только Наталье Юрьевне, остальные точно не ответят. Хотя и ее спрашивать можно только деликатно и при случае. Но это не к спеху. Сам же решил обойтись некоторое время без давилки.

Вечером навестил сестру и удивился, обнаружив у нее в гостях полдюжины окрестных кумушек. Именно кумушек, а не девушек. Все были старше Клавы чуть ли не вдвое. Селиванова-мать, видимо, хозяйка дома, где арендован флигель, и четверо смутно знакомых теток. Мещане, но не из самых бедных.

Появлению Пети старшая Птахина обрадовалась.

– Петенька, заходи, присоединяйся! Не кормят тебя в академии домашними разносолами. А мы тут как раз по-соседски вечерять собрались.

– По какому поводу праздник?

– Какой праздник? Обычное застолье. Забыл уже, что сестра у тебя хорошая хозяйка? Я тут как раз только обживаться стала, посудой обзавелась. Чем не повод!

Для Пети отдельный стул нашелся (остальные на лавках сидели), который Клава торжественно поставила во главу стола.

Странное сборище, но сестра с готовкой явно расстаралась. Не соседки же, в самом деле, еду с собой принесли. Максимум бутыль наливки, да и то, скорее, Клава сама ее купила.

Хотя, надо отметить, еда была простая. Горшок со щами, горшок с кашей, горшок с тушеным мясом и целых два больших пирога – с капустой и вязигой. Еще были миски с солеными грибами и квашеной капустой, но это уже явно не Клавиного приготовления. Не сказать, чтобы пир горой, но изрядно. И чего она так расстаралась?

Впрочем, Петя ненужными вопросами не задавался, а навернул всего со стола с большим удовольствием. Кроме наливки. Не пьет. Магам не положено, если они хотят успеха в своей профессии добиться.

Разговор за столом шел неспешный, солидный и в общем-то ни о чем. Так, о городе, о кое-каких слухах, о соседях. Заодно и Клаву периодически похваливали как хорошую хозяйку, и, неожиданно, Петю. Просто так. За то, что брат и маг.

В то, что это просто соседские посиделки, верилось с трудом. Чего-то сестра этим добивалась. С соседями знакомилась? Как-то все слишком торжественно. Или она так себя представляет и цену свою показывает? Возможно. В семьях же есть не только девки-невесты, что за кадетами бегают. Парней тоже хватает. И для них домовитая Клава, да еще с братом-магом, вполне может оказаться желанной партией. Если сама сестра выше не метит. Но кадеты для нее слишком молоды, а местных дворян можно по пальцам пересчитать. Вот собравшиеся за столом к друг другу и приглядываются. И Петин визит тут очень к месту пришелся.

Впрочем, маловероятно, чтобы Клава с замужеством спешить стала. Пете еще больше полугода тут учиться. А там с нее станется вместе с ним на место распределения податься. Не зря же она холостыми офицерами на Дальнем Востоке интересовалась. Но если в Баяне достойный вариант подвернется, может и здесь остаться.

Молодец, сеструха. Не теряется!

Еще несколько