Она спустилась к завтраку, увидев за одним столом почти всех своих коллег. Заспанных, но пытающихся проснуться чашкой кофе.
— Доброе утро, — она села рядом с Саманьей, и та ее обняла.
— Зря ты ушла рано, вторая половина ночи была жаркая.
— Я не люблю жару, — усмехнулась Адель, испытывая к Саманье теплые чувства. За вчерашний вечер она узнала всех, но им предстоит еще месяц быть в одном коллективе, чтобы узнать всех еще лучше.
Больше всех ей симпатизировала Саманья и именно тем, что была дружелюбная и яркая. Ее запоминаешь сразу. Кевин не в счет, Адель с ним уже хорошо сдружилась, чтобы быть более откровенной. Хотя она о себе мало рассказывала, лишь только то, что можно знать и не более.
За столик к ним подсел второй пилот Ханс Беккер — молчаливый, симпатичный блондин, на которого сразу запала Барби — Арани.
— Хорошо, что мы сегодня никуда не летим, — прокомментировала его вид Эмма, поправив очки. В школе она точно была отличницей, хотелось бы ее спросить, почему она не пошла работать в Исследовательский институт, но на это еще будет время.
Все захихикали, даже Адель улыбнулась, но зато Ханс посмотрел на всех очень грустно и закатил глаза:
— Именно поэтому они устроили праздник вчера.
— Сегодня все такие, — засмеялся Кевин, желая поправить галстук, но поняв, что его нет, — черт, я забыл надеть галстук.
Все снова засмеялись.
— Хорошо, штаны надел, — заглянула под стол Саманья.
Вот только мусульманка Хадия старалась не уподобляться глупым шуткам, скромно опустив глаза. Хватит и того, что она сняла платок ради участия в этом проекте. Но каждый месяц теперь будет вымаливать грехи.
— Аллах, что вы такое говорите!
— Привыкнешь, — засмеялась Арани, — когда увидишь Кевина без штанов.
Все снова засмеялись, кто-то застонал от головной боли, а за столом послышалось:
— Доброе утро.
Марко присоединился именно к этому столику, хотя не думал, что все сядут вместе. Уже сплотились! И замолчали при виде него! Улыбка спала почти у всех, кого он обвел взглядом.
— Я не кусаюсь, — произнес он, не желая сейчас смотреть на Адель, хотя видел ее прекрасно, пока шел сюда. А шел медленно, чтобы рассмотреть получше. Что-то в ней изменилось, она стала взрослой, гордой. Хотя, она была взрослой не по годам еще пять лет тому назад. Внешне она тоже изменилась, ее тело стало более округлое. Он прекрасно помнил ее тело.
— Доброе утро, капитан, — бодро сказала Тора, — среди всех нас вы один выглядите человеком. Можно даже лететь сегодня.
Ханс снова закатил глаза и улыбнулся, протягивая Марко руку:
— Вчера погуляли очень хорошо.
— Отлично, — улыбнулся Марко, ему никогда не предстояло возможности работать в одном экипаже долгое время. Он не знал какого это, но надо было начинать рулить всеми уже сейчас, — вы знаете кто я, но я еще не знаком с вами. Завтрак самое время, чтобы начать делать это.
— Вы всех не запомните с первого раза, — Эмма снова поправила очки.
— Я запоминаю с первого раза то, что мне говорят диспетчеры, а это гораздо больше информации чем имена.
— Тоже верно, у пилотов хорошая память, — Тора хлопнула в ладоши и все внимание устремилось на нее, — Марко, я ваша старшая стюардесса, меня зовут Тора. Если вы хотите кофе или обед, а также, поругать кого-то из экипажа, то милости прошу ко мне.
Марко усмехнулся и кивнул:
— Буду иметь в виду, особенно насчет еды.
— А я Саманья, — тут же вставила чернокожая девушка, — меня ругать не надо.
— Меня тоже, — пискнула азиатская девушка, — я Дав. Каждую ругань я принимаю близко к сердцу.
— Я не умею ругаться, — усмехнулся Марко, принимая из рук официантки чашку эспрессо.
— А мы и не дадим повода. Я Кевин, вчера мы познакомились в лифте.
Марко кивнул, прекрасно его помня. А еще он хорошо запомнил, что этот Кевин крутится возле Адель. И он ему уже не нравился, хотя при других обстоятельствах они бы нашли общий язык.
— А я Арани, — растяжно произнесла блондинка. Вчера она спросила его про жену — это Марко тоже прекрасно помнил, — надеюсь стать лицом авиакомпании «Charlemagne».
— Надеюсь, у тебя получится.
Марко перевел взгляд на сидящего рядом с ней второго стюарда, от которого слов вообще не было слышно.
— Фритц, — кивнул тот, — я просто хорошо работаю.
Все засмеялись, кто-то толкнул его со словами «я тоже, ты забрал мою идею».
Все они были молоды, полны энергии, желания работать. С ними ощущался отдых. Даже в голове не укладывалось, что будет все так просто. Марко перевел взгляд на Адель и ему показалось, что она вздрогнула, но точно заволновалась, потому что ее грудь стала подниматься и опускаться чаще. Очередь дошла до нее.
— Адель, — произнесла она и больше слов было не надо, он даже помнил все родинки на ее теле и знал о ней больше чем кто-либо сидящий здесь. Она все так же прекрасна, какая осталась в его памяти. А эта зеленая форма больше всего шла именно ей. Марко опустил взгляд на чашку с кофе, помня, как она выпытывала у него информацию про авиакатастрофу. А сейчас сидит в роли стюардессы, как вовсе не боялась летать, — моя любовь — это небо.
Он снова перевел на нее взгляд, она прочитала его мысли. Он думал как раз о том, что она хотела сделать ему сюрприз. Вот только сюрприз получила сама от Марко. А он лишь догадывался о ее сюрпризе.
— Уверен, что на земле тоже есть любовь, — ответил он, а она гордо произнесла:
— Конечно, есть!
— Лирики и поэты, — засмеялась Саманья, перебивая их, — о любви поговорим позже. Кстати, пилоты умеют любить?
— А что, мы не люди? — Встрял в разговор второй пилот Ханс. — Между прочим, мы романтики.
— Пилоты-романтики! — Воскликнула она, — может высадим паксов где им надо, а сами улетим на остров на целый месяц? Море, солнце и песок!
— Это романтика? — Возмутилась Тора. — Это безделье! Давайте дальше!
Она кивнула Хадии, которая все время скромно молчала:
— Я Хадия, отличаюсь от всех вас тем, что мой Бог Аллах.
— Какая разница, — фыркнула Эмма, — я вообще верю только в то, что вижу. Я Эмма — серая и невзрачная