Бирам, запертый в спальне, скреб когтями и рычал, слыша ее вскрики, но прорваться не мог, отчего только еще больше разъярялся.
Женщина попыталась подняться, но живот так сводило и скручивало, что сил совершенно не оставалось.
- Помоги мне! - попросила она безумца.
- Бабы и сами умеют неплохо справляться, - ответил он. - Давай быстрее, мне еще надо решить, куда твоего щенка упечь! О, поверь мне, он будет мучиться всю свою недолгую жизнь, расплачиваясь за грехи отца.
- Что мы тебе сделали? - заплакала Беляна, не в силах выносить этот бред.
Магия, которую она пыталась призвать, чтобы уйти порталом, оказалась недоступна.
- Ты не сможешь колдовать! - Корнул внезапно оказался перед ней, присел на корточки и цепко схватил за подбородок двумя пальцами, оставляя на нежной коже синяки. - Думаешь, раз ты сумела обрюхатиться от самого Повелителя, тебе это дает какие-то преимущества? Ха! И не надейся! Давай уже рожай быстрее, недосуг мне с тобой сидеть тут.
- Ааааа! - закричала Беляна, выгнувшись дугой, задышала часто, чувствуя, как по лицу текут слезы.
Она помнила, что первые роды длились почти сутки, но сколько была без сознания - неизвестно, поэтому было непонятно, когда малыш появится на свет. Может, Тарнум почувствует что-то и сумеет ее спасти?
«Тарнум! - мысленно взмолилась она. - Помоги мне!»
Но вселенная осталась безучастна к мольбам. Кое-как между схватками удалось перевернуться набок, потом встать на четвереньки.
- Как смешно, - прокомментировал ехидно Корнул, снова сидя в кресле и наблюдая за женщиной. - Ты похожа на каракатицу. Мерзкую большую каракатицу. Не понимаю, что он нашел в тебе. Омерзительно!
- Так выйди отсюда! - закричала Беляна не своим голосом, гневно взглянув на мерзавца.
Тело ее содрогнулось. Начались потуги, частые, сильные.
- А-а-а-а! - вскрикивала она всякий раз, стараясь дышать ровнее.
- Если ты также орала под ним, я не удивляюсь, что он тебя бросил одну на той планете. Ты похожа на кошку во время случки.
Зубы Беляны стучали. Ей хотелось родить быстрее, в то же время она понимала, что как только малыш появится на свет, этот гад заберет его и может даже убить прямо на ее глазах. Помня, что первый раз она рожала сидя на корточках, женщина, держась одной рукой за стену, присела, второй рукой осторожно провела у себя между ног, ощущая, как на каждой потуге головка ребенка все больше показывается, да и тужиться стало гораздо легче, чем на четвереньках. Буквально две потуги и малышка - она ясно видела, что это девочка, появилась на свет.
Она была крошечная, сморщенная, розово-фиолетовая, но сразу же закричала возмущенно, растопырив свои малюсенькие пальчики и дрожа ручками и ножками.
- Фу, ну и гадость! - прокомментировал Корнул, присаживаясь на корточки рядом. - Как же омерзительно это все выглядит!
- Дай нож! - потребовала Беляна, исподлобья глядя на ненавистного врага.
Она уселась на попу, прислонившись от слабости к стене спиной, и взяла дочь на руки.
- Э, нет, малышка, в руки я тебе ничего не дам, - ехидно отозвался тот.
В руке его Беляна увидела большие ножницы, которыми он, брезгливо сморщившись, перерезал пуповину, а потом вырвал ребенка из рук ослабевшей матери.
- Дай сюда это отродье!
- Нет! - Беляна попыталась подняться, но новая схватка скрутила ее.
Что такое? Что происходит? И послед еще не родился, но он ведь не может так болезненно рождаться?
Корнул держал кричащего младенца в смазке на вытянутых руках и морщился. Ну и гадкий же он! Вернее, она. Это девчонка! Похожа на лягушку, такая же мерзкая, склизкая, и плач похож на кваканье. Разглядывая младенца, он не сразу понял, что женщина у стены как-то странно себя ведет. Она вновь уселась на корточки и принялась тужиться, как делала это недавно, шаря рукой между ног. Все это, по мнению Корнула, выглядело ужасно неприятно, он, выросший в специальной школе, где не было женщин, ни разу не имел с ними отношений, а потому и знать не знал, как там у них все устроено, и как могут происходить роды.
Сдернув с кресла накидку, чтобы не испачкаться, он кое-как обернул младенца и повернулся к Беляне, чтобы еще раз похохотать над ней, прежде чем исчезнет в портале, но увидел, как из нее лезет еще один ребенок. Такой же мерзкий и гадкий, как и тот, что был сейчас у него на руках.
- Вот так сюрприз! - пробормотал он. - А ты удивила меня, женщина.
Та тяжело дышала. Второй младенец никак не хотел выходить, головка то появлялась, то снова исчезала внутри нее, а сил хорошенько потужиться уже не было.
- Дай воды, - попросила она, взглянув на врага. - Сил нет!
Положив орущий сверток на кресло, Корнул создал стакан с водой и подал ей, ощутив шевельнувшуюся внутри жалость. Странно, раньше в нем не было таких чувств. Он растерянно оглянулся, только сейчас заметив, как преобразилась эта заброшенная избушка - здесь стало уютно и тепло, мебель была вся другая, на полу ковер, на стенах - гобелены с вытканными рисунками.
Пока он осматривался, Беляна сумела родить вторую девочку и сейчас тоже прижимала ее к груди, разглядывая крошечное личико, пучок влажных светлых волос на макушке, маленькие губки, которые причмокивали.
Покосившись на замершего Корнула, она достала грудь и вложила набухший молоком сосок в жаждущий ротик. Девочка тут же жадно присосалась, молоко запузырилось вокруг ее губ. Она была вовсе не похожа на недоношенную. Может, Беляна ошиблась со сроком? Наверное, она забеременела в самый первый раз, когда Тарнум любил ее.
- Дай мне вторую дочь, - потребовала она, выразительно глядя на Корнула, замершего истуканом у комода с детскими вещами. - Позволь покормить их.
- Если ты надеешься, что я сейчас растаю от умиления, то ошибаешься, - ворчливо заметил он, но все же подал орущего младенца, который успел обмочиться, матери.
- Возьми две пеленки в комоде, надо будет укутать их.
- Ты слишком заботишься об этих смертницах! Они все равно не вынесут той доли, что я им уготовил!
Но, тем не менее, достал из верхнего ящика комода две пеленки розового цвета и подал их Беляне, а потом принес вторую девочку. Первая уже как будто наелась и уснула, прикрыв глазки тонкими синеватыми веками, зато вторая оглушительно вопила, но моментально успокоилась, почувствовав в ротике сосок материнской груди. Молока было немного, скорее, молозиво, но тем не менее, и