Джейсон потянул за поводок:
— Перестань, Панглосс. Ну, поймаешь ты ее, а что делать будешь?
К этому времени они уже достигли первоначального здания Смитсоновского института, викторианского особняка из красного кирпича, где на протяжении многих лет хранилась та коллекция, что занимала теперь большую часть Эспланады. Чуть дальше появилось непримечательное строение, так, похоже, и не определившее для себя, какой стиль, современный или классический, оно предпочитает. Главным его архитектурным отличием было то, что здания такого стиля — Джейсон называл его федеральным массивом — попадались в Вашингтоне нечасто.
Джейсон взглянул на часы и медленно двинулся дальше, посматривая на любителей утренних пробежек, собачников и чиновников, спешащих занять место за одинаковыми офисными столами в не отличимых одно от другого офисных зданиях. У следующего здания он остановился и сделал вид, что читает надпись над входом, извещавшую, что перед ним Национальный музей естественной истории.
Никто вроде бы не обращал на него внимания.
Войдя в музей через вращающуюся дверь, Питерс едва не наткнулся на мужчину в форме сотрудника службы безопасности Смитсоновского института. Судя по именной полоске над карманом, звали его У. Смит. С первого взгляда Джейсон понял, что У. Смит крепко сдружился с Джимом Бимом[17] — покрасневшие, набрякшие веки над поросячьими глазками. При каждом звуке он вздрагивал, словно кто-то стрелял у него над ухом, а руки держал все время в карманах, наверное, чтобы не показывать, как они трясутся.
— С собакой входить нельзя, — твердо предупредил У. Смит.
Достигшее Джейсона дыхание подтвердило подозрения. Оставалось только надеяться, что охранник будет держаться подальше от открытого пламени.
Питерс бросил взгляд влево, вправо — никого, туристы еще не появились.
— Все в порядке. Эта собака обучена находить взрывчатку.
— Взрывчатку? — забеспокоился У. Смит.
Питерс покачал головой и, понизив голос, добавил:
— Не волнуйтесь, обычная тренировка.
Охранник сердито посмотрел на Панглосса.
— Мне никто ничего не сказал ни о какой собаке.
Джейсон изобразил удивление.
— Неужели? — Он кивком указал на телефон у двери. — Позвоните доктору Камито, скажите, что здесь Джейсон Питерс с собакой.
Недоверчиво посматривая на помахивающего хвостом Панглосса, У. Смит набрал трехзначный номер, буркнул что-то в трубку и повернулся к посетителю:
— Доктор говорит, дорогу вы знаете. Поднимайтесь с псом.
Разрешение свыше не изменило его отношения к человеку с собакой. «Ну же, Панглосс, — думал Джейсон, идя через вестибюль, — хочешь сорваться — сорвись сейчас».
Небеса не отозвались. Поднявшись по лестнице, Питерс и его четвероногий спутник вышли в длинный коридор на верхнем этаже здания. По обе стороны коридора находились лаборатории, где люди в белых халатах сидели над микроскопами или изучали камни. Появление этой пары вызвало некоторый всплеск любопытства, но интерес ограничился удивленными взглядами и не вызвал никаких комментариев.
Немногие знают, что ЦРУ является одним из крупнейших доноров Смитсоновского института и выделяет особенно значительные субсидии отделам естественной истории и аэрокосмонавтики. В свою очередь и разведывательное ведомство всегда может рассчитывать на помощь научных сотрудников музея, которые нередко сотрудничают с ним как консультанты.
К примеру, кто лучше сейсмолога может предсказать — в том смысле, насколько такого рода предсказания вообще возможны, — когда несговорчивое правительство той или иной страны будет отвлечено случившимся землетрясением? Еще менее известен тот факт, что предупреждение о землетрясении на стыке границ Афганистана, Пакистана и Индии в октябре 2005 года поступило за семьдесят два часа до его начала. Последовавшие затем разрушения и хаос позволили провести поиск лагерей террористов в той части Пакистана, которая, по заявлениям властей этой страны, находилась под контролем армии.
Джейсону и раньше случалось пользоваться услугами доктора Ито Камито, начальника отдела геологии и специалиста в области геохимии. Двумя годами ранее «Нарком» взялся за работу, которую обычно выполняло Управление. Всемирно известный консорциум «Де Бирс» столкнулся со слухами о добыче драгоценных камней в зоне вечной мерзлоты в Сибири. Заслуживающие доверия источники сообщили, что камни неотличимы от тех, что добываются в Южной Африке, а цена их вполовину меньше. Напряженный голос представителя «Де Бирса» свидетельствовал о том, что компания воспринимает угрозу весьма серьезно.
Перспектива лишиться такого количества евро была одной из двух причин, которые могли тронуть чувства даже голландца. О второй причине Джейсон ничего не знал.
Представившись крупным игроком международного алмазного рынка, человеком с сомнительной репутацией и необъятными ресурсами, Джейсон похитил камень с шахты, находящейся за полярным кругом, и привез его доктору Камито. Через неделю тот сделал вывод, что камень не является продуктом сжатия углерода под большим давлением, что и определяет сам алмаз, но представляет собой шлифованное стекло мезозойской эры и имеет тот же вес и те же спектрографические характеристики, что и настоящий минерал. Благодарная компания без промедления перевела на счет «Наркома» солидную сумму — вероятно, впервые в своей истории.
Из открывшейся в конце коридора двери вышел человек невысокого роста, которого Джейсон, не знай он его, мог бы принять за сына кого-то из ученых, напялившего на себя белый халат.
Через толстые стекла очков на Питерса смотрели близорукие глаза. Почти идеально круглое лицо в какой-то миг расщепила обаятельная улыбка. Слегка поклонившись, он протянул гостю руку.
— Джейсон! Рад вас видеть! — В голосе его от родного японского не осталось почти ничего.
Азиатов принято считать замкнутыми и сдержанными, но Джейсон никогда не видел доктора Камито в плохом настроении. Этот человек определенно не понимал, в каком мире живет.
Гости приветствовали доктора с таким же энтузиазмом. Пожимая Джейсону руку, японец ласково почесал Панглосса между глазами.
— Так это о нем вы мне рассказывали? Он и впрямь может учуять взрывчатку?
— А почему бы и нет? Вопрос в том, пожелает ли он сообщить нам, если обнаружит что-то интересное.
Доктор Камито слегка прищурился, вероятно, смущенный такими словами, но все же приглашающе распахнул дверь пошире:
— В любом случае проходите.
Кабинет остался тем же, каким Питерс его помнил: письменный стол перед стеной, увешанной дипломами, сертификатами и прочими документами на разных языках, включая и японский. Цветовую гамму разнообразили два эстампа на тему «месть ронина». Между стеной и столом помещались офисное кресло на колесиках и маленький жертвенник, так что оставшегося места едва хватало для еще одного стула. На столе, между разбросанных бумаг, прятался пластиковый контейнер, похожий на те, которыми пользуются при обслуживании «на вынос». Под прозрачной крышкой виднелось что-то, похожее на кусочки сырой рыбы.
— Отличный тунец, давно такого искал, — сказал доктор, перехватив его взгляд. — Прекрасный завтрак получится.
Джейсон сел, стараясь не смотреть на контейнер и не думать о сырой рыбе, от одного лишь вида которой ему становилось не по себе.
— Для вас этот тунец, наверное, вкуснее бублика.
Доктор Камито снова расплылся в улыбке,