Наутро голова у Миньли кружилась от замыслов и планов. Погружённая в свои мысли, она даже не заметила, как печально переглянулись родители, увидев пустой аквариум. В поле Миньли двигалась медленно, точно в полусне, но родители и словом её не попрекнули.

На закате Миньли, как всегда, отправилась домой готовить ужин. Она быстро помылась, сварила рис, накрыла стол на двоих, села и написала записку:

Дорогие мама и папа,

я ухожу на Бесконечную гору, чтобы узнать у Лунного Старца, как изменить нашу судьбу. Меня не будет дома много дней, но вы не тревожьтесь. Со мной все будет хорошо. Я вернусь, и мы наполним наш дом золотом и нефритом.

С любовью,

ваша послушная дочь

«„Послушная“ – это, наверное, не совсем честно, – подумала Миньли, понимая, что родители не обрадуются её исчезновению. – Но, с другой стороны, это и не обман. Они же не запрещали мне уходить из дому; значит, я никого не ослушалась».

Миньли знала, что слегка кривит душой, и ей было не по себе, но она прогнала сомнения и начала собираться в путь. Она выложила на покрывало:

иголку,

палочки для еды,

свою миску с белым кроликом,

кусочек сушёного бамбука,

кувшин из тыквы, наполненный водой,

ножик,

рыболовную сеть,

сырой рис,

большой котёл

и последнюю медную монету.

Затем она замотала всё это в покрывало, как в мешок, привязала его себе на спину и окинула бедную комнатушку прощальным взглядом. В окне мрачной тенью нависала Бесплодная гора, но Миньли закрыла глаза и представила, что жилище их сверкает золотым убранством, а гора ярко зеленеет. Она улыбнулась и вышла из дома.

Миньли опасалась, что соседи станут расспрашивать, куда это она собралась с мешком за спиной. Однако никто её не заметил. Все занимались своими делами: кто подметал крыльцо, кто развешивал бельё, кто варил рис. Маленькие дети, мальчик и девочка, устроили потасовку из-за пирожков, слепленных из грязи. Мать звала их ужинать, но они, вместо того чтобы есть настоящую еду, упорно защищали друг от друга свои сокровища. «Вот глупые», – усмехнулась Миньли.

Так никем и не замеченная, она прошла всю деревню. У подножия Бесплодной горы она развернула покрывало и достала иглу, миску для риса, бамбук и кувшин с водой. Затем, стараясь не забыть ничего из наставлений золотой рыбки, она взяла обломок камня и девяносто девять раз провела им по игле вверх и вниз. Потом она до половины наполнила миску водой и опустила туда кусочек бамбука. После всего этого Миньли взяла иголку и посмотрела на белого кролика, нарисованного на миске.

– Давай, дружок, – сказала она ему, – показывай дорогу!

С этими словами она положила иголку на бамбук – и, о чудо, та принялась вращаться!

Миньли улыбнулась нарисованному кролику:

– Спасибо! Я пойду за тобой, куда скажешь!

Миньли вновь увязала вещи в покрывало и, бережно держа перед собой миску, двинулась мимо Бесплодной горы туда, куда указывала игла.

– Прощай, Нефритовая Дракониха, – сказала она, миновав гору. – Скоро я узнаю, как сделать тебя счастливой!

Каменистая тропа свернула в лес; луна показалась на небе и стала подниматься, но Миньли всё шла и шла. «Нужно уйти подальше, – говорила она себе, – чтобы мама с папой меня не догнали». Она шла по мягкому ковру из опавших листьев, а ночные птицы, вспугнутые её шагами, взлетали ввысь. Только когда небо посерело и выглянуло солнце, Миньли присела, прислонившись к стволу высокого дерева. Теперь она была в лесной глуши, далеко от дома.

Она так устала, что уснула почти мгновенно.

Когда мама и папа возвращались с поля, солнце уже зашло, а луна только начала подниматься. И хотя их встречал запах свежесваренного риса, дом выглядел непривычно тёмным и тихим.

– Почему это Миньли сидит в темноте? – удивилась мама, подходя к порогу.

Папа покачал головой:

– Наверное, грустит, что отпустила рыбку.

– Даже золотую рыбку для дочки и ту прокормить не можем, – вздохнула мама. – Ну и доля нам досталась – несчастней не бывает!

Но когда они вошли в дом и прочитали записку, мама по-кошачьи пронзительно взвизгнула и громко разрыдалась.

– Я сглазила! Вот теперь мы и впрямь несчастней всех!

– Тише, тише, жена, – утешал её папа. – Если мы поторопимся, то отыщем Миньли и вернём домой.

Папа не мешкая достал холщовый мешок, бросил туда одеяла, наполнил флягу водой.

– Конечно, она уже почти полдня в пути, – рассуждал он, – так что догнать её будет непросто…

Глядя на папу, мама тоже принялась собираться в дорогу. Она сложила в коробочку сваренный Миньли рис, не переставая при этом плакать.

– А всё из-за твоих сказок! – причитала она. – Наслушалась, поверила в чудеса и пошла искать то, чего нет!

Упрёки ранили папу в самое сердце, и лицо его исказилось, словно от боли, однако он молча продолжал сборы. Он трясущимися руками завязал мешок. Но, когда он ласково обнял маму за плечи, рука уже не дрожала.

– Идём, – сказал он.

Выйдя за порог, они обнаружили, что чуть ли не из всех дверей выглядывают соседи: домики в деревне стояли близко друг к другу и многие слышали мамин пронзительный крик. Когда же мама с папой поведали о случившемся, то, казалось, вся деревня вывалила на улицу.

– Бесконечная гора? Лунный Старец? Изменить судьбу? – неслось со всех сторон. – Бегите скорее за ней, не то она пропадёт, бедная глупышка! Тоже ещё надумала – верить в сказки!

Соседи наперебой вспоминали, когда они в последний раз видели Миньли, и все показывали в разные стороны. Одни говорили, что она спешила домой, другие – что к рисовому полю. Наконец сквозь шум и гам пробился звонкий мальчишеский голос.

– Ваша Миньли пошла к Бесплодной горе, – сказал маленький мальчик. – С мешком на спине. Вон туда!

Под прощальные возгласы и напутствия односельчан мама с папой поспешили к Бесплодной горе. Тёмные тени тянулись за ними в лунном свете.

Дойдя до горы, они остановились и в нерешительности переглянулись.

– Куда же она направилась? – Папа зажёг фонарь и поднял его высоко над головой. Мягкий свет рассеивал тьму и, казалось, согревал воздух.

– Следы! – воскликнула мама. – Смотри, они ведут в лес! Вдруг это Миньли?

Папа посмотрел вниз.