Созерцая неясные мне особенности интерьера, я наткнулся взглядом на двух существ, ютившихся у одной из стен, недалеко от меня. Не заметил их сначала из-за густого дыма, и… довольно маленького их роста. Сначала я даже принял их за детей, но, присмотревшись, понял, что, скорее, это были карлики, с большими, мясистыми носами, огромными острыми ушами с вставленным в них множеством серёжек, и маленькими, злыми, прожигающими насквозь глазками. Из-под одежды, представлявшей из себя плохо сшитые друг с другом куски шкур, да какие-то обрывки кожи с кучей всяких цепочек и амулетов, выглядывали крепкие, даже накачанные, руки, с потрескавшейся в некоторых местах зелёной кожей. Пальцы-сардельки одного сжимали в руке кинжал, нервно перебирая по его рукояти. Э-э-э, это что, сатанистский кружок какой-то?! Сейчас меня пустят на убой во славу какого-нибудь демона с рогами?! А что, всё, как надо: жертва есть, пентаграмма странная на полу — присутствует, да и в котелках явно не супчик сварен.
Мои мысли прервал грубый голос того, что держал кинжал, и немного неуверенный ответ второго. Похоже, именно их голоса я и слышал, когда очнулся. Только болтали они на каком-то непонятном для меня языке:
— Каррак лимар урруг-зан-урруг, гиадын лимар?
— Урруг-лин, зи-бар аккахин.
Мозг опять ударило молотом, заставив меня зажмуриться, а затем в голове словно что-то щёлкнуло, развернулось и заскрипело:
— Раггир занг-зан-урруг… думаешь, голем? — Спросил, недоверчиво косясь в мою сторону, тот, что держал кинжал.
— Вряд ли, — пожал плечами второй. — Тот бы сразу стал строить из себя Гул-аль-Дука, пытаться убедить освободить его. А этот — смотри, похоже, даже не понимает, где находится…
— Значит, у нас получилось? — Кажется, в его голосе послышались нотки радости.
— Можно проверить, — улыбнулся не самой многообещающей улыбкой второй карлик, и оба двинулись в мою сторону.
Кинжал в руке одного из них как минимум не внушал доверие, и в безнадёжной попытке освободиться я вновь забарахтался на ложе, напрягая до предела мышцы, но не смог добиться даже скрежета от верёвки: уж не знаю, из чего она сделана.
— Успокойся, хватит елозить, — спокойно произнёс один из карликов, спрятав оружие, а вместо него достав какую-то склянку с мутно-оранжевой жидкостью. — На, выпей. Успокоит нервы.
Я уставился на откупоренную склянку в его лапе (рукой такие несоразмерные по отношению к кисти пальцы с когтями у меня язык не поворачивался назвать) и протестующе зажал рот. У меня есть правило: не брать ничего от незнакомцев, а особенно от странного зелёного остроухого карлика с не шибко располагающей внешностью и очень напрягающей мутью в склянке!
Зеленокожий удручённо вздохнул и кивнул второму карлику. Тот всё понял без слов и, сжав мне челюсть пальцами, оттянул её вниз, тем самым открывая рот. На мои мычания и попытки вырваться он никак не отреагировал — его пальцы оказались на странность сильными для такой мелюзги. Муть из склянки полилась мне в рот, не видя на своём пути преград, и в считанные секунды была поглощена, после чего карлик наконец отпустил мою челюсть и отошёл в сторону, вытирая свою лапу об одежду: всё-таки часть жидкости расхлестало вокруг меня.
Чем меня напоили — непонятно. Ни на один из алкоголей похоже не было, да и даже будь похоже, я бы этого не понял, ибо никогда не выпивал. Но действенность напитка я ощутил почти сразу: голова словно стала легче, бурный поток мыслей успокоился, как и нервная дрожь по всему телу. Происходящее вокруг я стал воспринимать как само собой разумеющееся. Ну, карлики, ну, зелёные — с кем не бывает? По крайней мере, они уже не казались мне чем-то непонятным и опасным.
— Какой-то он… странный, — прокомментировал моё поведение один из зеленокожих.
А ты, блин, маленький уродец, сама обыкновенность!
— Погоди, Лар-ин-Лин, сейчас разберёмся.
Лар-ин-Лин? Это что у него, имя такое? Хрен знает, что оно означает, да и не слышал я его нигде: может, какое-то древнее наречие? Да какое, к чертям, наречие — чему я удивляюсь, именам?! Я с какого-то перепугу оказался в непонятной хибаре в непонятном мне теле, почему-то связанный, и в компании не самых приятных на свете существ. А я думаю об имени?! Видать, действительно, напиточек чудотворный действует…
Один из карликов склонился надо мной так, что его не хилый нос чуть ли не упирался в мой, и, сощурившись, словно стараясь просверлить взглядом, заговорил:
— Ты — воин?
— Не…
— Убивал хоть раз?
— Конечно!
— Уже что-то. Кого?
— Ну смотря в каких мирах. Если в «Героях меча и магии», то много кого: начиная от нежити и заканчивая гномами. В «Варкрафт» тоже не хило погонял: и эльфы, и орки, и нежить та же от меня получали. Но я больше не по стратегиям: мне ходилки по душе. Там то я развлекаюсь! И паладином, и рыцарем смерти, и друидом, и чернокнижником, и магом, само собой разумеющееся — и кем я только ни был! Монстров мочил — жуть!
Ох, что-то меня понесло… Уж не знаю, отчего — с перепугу, или с настойки. Но мои слова возымели какой-то эффект на одного из карликов — того, что держал мне, скотина, рот. Он поглядел на меня совсем иначе: с долей… уважения, что ли.
— Так ты путешествуешь по мирам?! Видимо, ты великий чародей… Только зачем мочить монстров? — Наморщил он лоб. — Они что, грязные были?
— Он издевается над нами! — Рыкнул второй зеленокожий, вперив в меня уничтожающий взгляд. —