Тут-то и кончились мои радужные ощущения по поводу перестройки и вообще наступления новой жизни, свободной от шовинизма, национализма и, прежде всего, антисемитизма в современной России. Достаточно вспомнить о громогласно выражавшихся «точках зрения» таких деятелей, как Васильев с его обществом «Память», как генерал Макашов, как все громче о себе заявлявшие неофашисты и прочее отребье (все они, в том числе и депутаты — народные избранники публично и не скрывали своего отношения к евреям; так, например, Василий Шандыбин — был такой депутат-коммунист — предварил моё с ним интервью таким вступлением: «А вы, кстати, не еврей? А то я к евреям не очень…»). Вспоминаю характерный эпизод: генерал Филатов, в то время пресс-секретарь Жириновского (напомню, это тот самый генерал Филатов, который до распада СССР был главным редактором скандально знаменитого «Военно-исторического журнала» Министерства обороны, в коем опубликовал отрывки из гитлеровской «Майн камф»), на пресс-конференциях Владимира Вольфовича то и дело подсказывал вождю еврейские фамилии, имена и отчества — часто им самим придуманные — членов российского правительства, подстрекая В.В.Ж. на монологи о засилье агентов Израиля в верхушке русского государства… После очередного моего фельетона о нем в журнале «Столица» генерал Филатов, бросил мне в зал:
— А с вами, Крошин, все ясно…
Смех в зале.
— Можете, конечно, смеяться пока что… Но посмотрим, господин Крошин, как вы будете смеяться, когда мы придем к власти…
А лидеру коммунистов Зюганову тоже не давали покоя эти инородцы. Он делился с журналистами:
«Мне грустно смотреть телевизор: всё только комик Хазанов или пародист Иванов. Где русские?!..»
…Все эти персонажи моих публикаций стали очень активничать по отношению ко мне и моей семье: дурными голосами звонили в мою квартиру по домашнему телефону, угрожали всякими расправами, сообщая при этом, что прекрасно знают, где я живу и где работают мои дети… Все чаще в трубке слышалось: «Ну, что, жиды, вы еще не в Израиле? Всем сионистам нет места на русской земле. Убирайтесь подобру — поздорову». Звонками дело не ограничивалось: то и дело наши домашние двери оказывались размалеванными антисемитскими надписями вперемешку с матом. Поскольку основной удар этих действий принимала на себя жена (я в это время, как правило, был на службе), ситуация становилась угрожающей. И продолжалась она в течение нескольких лет, становясь со временем все хуже и опасней. Мы с женой поняли, что ждать улучшения от «новой жизни» нам не приходится, и, спасаясь от нараставшего российского бытового антисемитизма, решились на переезд в демократическую страну Германию.
На свободном Западе…
Ан… Через две недели после прибытия в ФРГ, я позвонил — на предмет возможного сотрудничества — в самую крупную и тиражную на то время русскоязычную газету в Германии под названием «Контракт». Трубку снял сам владелец газеты Самуил Шахнович, связаться с которым мне рекомендовали еще московские коллеги. Его радушный голос меня обрадовал:
— А-а, привет, Григорий, мне о вас звонили из Москвы. Очень приятно, что вы теперь тоже здесь. Будем сотрудничать, если не возражаете. Пишите нам пока как внештатный автор, а потом… видно будет.
— Спасибо. Тематикой меня не ограничиваете?
— Нет, конечно. Нас интересует абсолютно всё, что интересует русскоговорящих в этой свободной стране.
— Хорошо, давайте попробуем. Дня через два-три что-нибудь вам пришлю.
— Отлично! Только, знаете… — Пауза в трубке. Шахнович, слышу, закашлялся и сказал каким-то, мне показалось, чуть измененным голосом: — Давайте сразу же договоримся: никаких еврейских сюжетов. Вообще — ничего о евреях! Надеюсь, понимаете меня?
— Не очень, — я растерялся услышать такое от… Самуила Шахновича (!?).
— Ну, это оттого, что вы только что приехали в Германию и еще не в курсе ситуации. Газета — это мой бизнес прежде всего. То есть — тираж! Ну, смотрите: здесь живут на сегодня более трех с половиной миллионов русскоговорящих, так? Из них еврейских иммигрантов всего тысяч сто двадцать, остальные почти три миллиона — российские немцы, а также русскоязычные из других бывших советских республик. Наша газета, естественно, рассчитывает на самую массовую аудиторию русскоязычных читателей, то есть на те самые три миллиона, а не на какие-то сто тысяч евреев, понимаете? Нам же нужен тираж! Доход! А какой доход, согласитесь, от нищих евреев?!.. Договорились?
Не вполне договорились. Хотя я время от времени и публиковался в «Контракте» у Самуила (деньги-то были нужны), меня порядком смутил этот газетный бизнес с явным привкусом антисемитизма, при этом исходящим от… владельца-еврея (!?). Я стал искать другие места приложения своих журналистских усилий, свободных от национальных тематических ограничений. Правда, в чем-то бизнесмен-владелец Самуил был по-своему, видимо, прав: большинство выходивших в тот период в Германии русских газет, не чуравшихся общечеловеческой, в том числе и еврейской тематики, с которыми и я пытался сотрудничать, финансово влачили жалкое существование, а спустя какое-то время многие и вовсе исчезли с рынка русскоязычной прессы.
Мне захотелось попытаться как-то опровергнуть это унизительное положение, и я принял предложение одной дюссельдорфской туристской фирмы стать главным редактором русской газеты, которую захотела — для солидности, видимо — иметь в своем распоряжении эта турфирма. Владельцы новой газеты, надо сказать, не сильно представляли себе, что вообще такое издавать прессу, в частности, не имели ни малейшего понятия о том, что в современном мире газету кормят в основном доходы от рекламы. Владельцы, надо отдать им должное, передав в мое ведение всю творческую часть — определение концепции газеты, тематики нового русскоязычного издания в условиях Германии, подбор авторского коллектива и работу с ним, пропаганду газеты и встречи с читателями и проч., не вмешиваясь в газетную политику, организацию привлечения объявлений от рекламодателей и все отношения с ними полностью взяли на себя.
В течение дальнейших нескольких месяцев дело с выпуском новой газеты, похоже, шло удовлетворительно. И мне, и крохотному штату газеты, и владельцам нравилось, что интерес читателей газеты, рассчитанной на весь широкий спектр русскоговорящего населения страны, быстро стал нарастать, а значит, рос и тираж, и некоторые доходы от подписки на издание и от его продажи в киосках, и постепенно увеличивались, хотя и пока еще слабовато, поступления от рекламы.
Но… неожиданно для нас заявки от рекламодателей (а среди них уже появились довольно крупные, большей частью русскоязычные фирмы, работавшие на немецком рынке) стали поступать все реже, заключенные ранее договоры с газетой рекламодатели стали вдруг расторгать и, следовательно, доходы от рекламы снижались и, в конце концов, несмотря ни на какие усилия