— Глупые девушки, — вздыхаю. — Валите домой. Вы кого прикрывать вздумали? Я тебя на Играх уделал, Менская.
— Мы всё знаем, — оборачивается Оля и смотрит мне прямо в глаза. — Ты — инвалид, Бесонов. Жива больше не поддается тебе. Оставь это нам…
Гулкий удар сердца. Один стук кровяного насоса, недолгий миг, прежде чем я осознаю сказанное и рычу:
— ЧТО. ТЫ. СЕЙЧАС. СКАЗАЛА.
Внутри моего астрального тела сотрясаются ментальные многогранники. Разрушенный фрактал Третьего Генерала Яка дрожит всеми разобранными элементами. Порождается мощная психическая волна, удар проходит насквозь через проулок, по всем, кто в нем. Девушки и мажоры — их шатает, в глазах паника. Жирдяй так вообще плачет:
— Мама забери меня отсюда, — размазывает он сопли и слезы по лицу.
— КТО. ИНВАЛИД.
Мной обуревает ярость, что дала мне сил сразить Высших демонов, будучи никем, будучи слабаком. С трудом хватаю бурлящие эмоции за вожжи.
— Отойди в сторону, Менская. Повторять не буду.
— Ннет, — вздрагивает упертая Оля, хотя ее блузка ходит ходуном — живот под ней судорожно сжимается и разжимается.
Розоволосая кладет ей руку на плечо.
— Послушайся его, Оль.
— Но…
— Если бы он совсем не владел живой, нас бы так сейчас не трясло.
— Хорошо, — после секундного раздумья Оля дает себя отвести к боковой стене.
Умница.
Шагаю к мажорам, по пути разминая запястья.
— Ну, кто хотел меня поколотить, — оскаливаюсь плотоядно, по-волчьи. — Налетай.
Боря выглядит бодрее всех, хоть и лицом позеленел после псих-шторма. Жердь тоже вроде в порядке. А вот жирдяй пока не боец — все еще плачет и тихо скулит.
— Бейте его! — наконец кричит Боря и срывается с места.
Отбивая первый же прямой выпад, ощущаю под предплечьем гранитную твердость. Уворачиваюсь от медленного джеба и пробую на прочность физиономию «пиджака». Костяшки будто в кирпич влетают. Отскакиваю назад. Чувствую, как саднит в руке. Ущерба же для Бори никакого — вообще никакого. Значит, вот ты какой, ментальный доспех. Впечатляет.
Ухмыляясь, Боря снова налетает на меня. Больше не использую прямых блоков — чревато травмами. Невелика потеря — в чистой рукапашке мажор мне не соперник. Главное, повалить его прежде чем, подсобят остальные.
От Бори прилетает удар ногой. Ловлю подарок и одним резким движением гну в коленном суставе.
— А-А-А-А-А-А-А! Отпусти!
Хруст.
Выворачиваю сильнее, доламывая сустав. На Борю жалко смотреть — корчится на асфальте и машет руками.
— ОТПУСТИ! ОТПУСТИ МОЮ НОГУ!
Можно, конечно, поелозить им по земле, побить головой об стены и бордюр, заодно изучить прочность доспеха. Но мажор уже готов. Какая жалость…
Резко отскакиваю в сторону, пригибаюсь. И смотрю на напряженного «жердя». Показалось? Нет, воздух рядом всколыхнулся точно. Значит, дальнобойная атака навроде «брошенного кулака». Сгусток живы, бьющий на расстоянии. Прелесть.
Снова чувствую что-то неладное. Колыхание воздуха. Перекатом ухожу к противоположной стене, и, еще не выйдя из кувырка, пинаю «жердя» в живот. Тому будто пофиг — ментальный доспех уже надет. Но это все равно для отвлечения. Чтобы успеть вскочить. Хватаю за шиворот и врезаю башкой в стену. Еще и еще. С треском осыпается кирпичная крошка. Макаю «жердя» макушкой в асфальт, катаю его легкое тело по проулку, снова и снова долбя челюстью о бордюр. Задумчиво слежу, как мой подопытный воспринимает каждое новое знакомство с твердой поверхностью. Интересно же, насколько его хватит? Ой, уже все.
Выпустив ослабленное тело, подхожу к жирдяю. Смотрю на его лоснящееся от размазанных соплей лицо.
— Пожалуйста, не бей, — просит он.
— Ты же меня поучить хотел? — приподнимаю я брови. — Так давай. Для начала вруби доспех.
— У меня его нет, — плачет бедный. — Не продвинулся дальше Новичка.
Хмуро гляжу на него. Будь он демоном — без базара, уже бы с вывернутой шеей лежал. А так что с него взять?
— Вызывай скорую: друзьям твоим бо-бо.
Отворачиваюсь от мудня к растерянным девушкам.
— Собираюсь уйти отсюда, чтобы не светиться с ними. Вам тоже советую.
— Бесонов, — подает робкий голос Оля. — Мы увидимся на отборочных?
Хм, она серьезно?
— Нет, ты же все видела, — киваю на стонущего Борю и бездыханного «жердя». — У меня больше нет живы. До скорого, девушки.
Покидаю переулок, но успеваю услышать из уст Оли:
— Видела…я не знаю, что я видела.
Глава 4 — Привет, лицей
— Алло, Маклауд, дело есть.
— Сосунок, ничего не попутал? Хватит с меня, что убираюсь за твоим отцом. Еще подтирать задницу его ублюдку я не нанимался.
— Следи за словами — у меня разговоры записываются. Отправить отцу твое «ублюдок»?
— Кхм… так чего тебе?
— Нужно избить одного козла. Хорошенько избить. Сломай ему обе ноги, выломай пальцы, отрежь уши…
— Воу-воу, полегче, пацан! Сам сказал, что записываешь. Без подробностей. Я свою работу знаю. Кто он?
— Артем Бесонов, школьник, вчера лежал в шестьдесят седьмой больнице, но может уже выписали. Слишком круто кулаками машет для больного.
— Щас притормози. Со школотой еще я не возился, ага. Дальше сам, пацан. Можешь своих прихвостней взять, раз один трусишь.
— Не трушу — уже пытался сам, и друзей уже брал. Он нас сделал.
— Ммм… я ж тебя сам в рукопашке натаскивал. Ты ленивая задница, но что-то можешь. Не простой школьник, значит?
— Чемпион, мать его, по Военным Играм среди малолеток.
— Ха! Насмешил! Так чего ты хотел? Думал, тебе по репе не надают?
— Блин, Маклауд, я же не просто так поперся к нему. Перед этим прозондировал почву, узнал в больничке, что он после аварии инвалидом стал и живу не контролирует больше. Он эту гребаную живу ни разу и не использовал во время драки…вроде бы…
— Вроде бы?
— Вначале какая-то херня произошла. Будто бы он «устрашение» врубил. Всех нас тряхануло, а Хома вообще разревелся.
— Ничего не путаешь, пацан? «Устрашение» — способка на уровне Кмета, на моем уровне.
— Не знаю, Маклауд. Сам проверь.
— Чудные дела…Интересный парнишка. Слушай, пацан, я возьмусь за этого школьника, но только из любопытства. Не вздумай больше ко мне бегать с просьбами.
— Мне срать, главное, разукрась его по полной. Ноги обязательно сломай…И Маклауд…Маклауд? Говнюк! Я еще научу тебя трубки бросать!
* * *Высокие черные ворота закрылись за отъехавшим такси уже как минут пять, а я все еще стою и оглядываю вычурные корпуса. Это точно Первый лицей имени князя Александра Бородова? Больше походит на летний дворец этого самого Бородова. Чистый озелененный двор, кленовые аллеи, кирпичные постройки с декором из белого камня и готическими деталями. Остроконечные башни. Арки и стрельчатые окна.
В Страшном мире мне не приходилось бывать в столь красивых местах. Зато хватало совсем другого «добра». Руины мегаполисов. Стоянки трианозов, полные смрада и гноящегося недожеванного мяса. Подземные пещеры, заваленные спаривающимися кротосами. Да, незабываемые воспоминания.
Эх, жалко, с семьей не удалось даже побыть. В день моей выписки из больницы лицей прислал письмо. Учсовет требовал, чтобы я приступал к учебе немедленно, как только здоровье позволит. Я бы и забил на пару дней, но родители побоялись. Вообще правы они, наверное. Заведение престижное, и отчисляют отсюда