Под землей искатель совсем потерял чувство времени, его будто не существовало. Мог наблюдать, как день сменяет ночь, поглядывая на часы, мерцавшие на экране. Разминался утром, или, быть может, поздним вечером - уже не знал; тело ныло без Каторги, становилось непослушным. Анну и Щупу видел редко. Спутница подолгу пропадала у пробудившихся и творила с нуждавшимися словесное волшебство. Особенно много провела с женщиной с труднопроизносимым именем, женой человека по имени Зед. Щупа практически не отходила от камеры директора, наблюдая, как та возвращает его к жизни.

Уже несколько часов искатель находился перед монитором, изучая и сравнивая язык, который Анна называла обще-английским. Откровением стало то, что многие буквы совпадали и звучали почти одинаково, другие, напротив, казались идентичными, но произносились иначе. Иногда грешил на начитывающий компьютер, думая, что тот барахлит, оттого и возникает словесная неразбериха. Обще-английский был не единственным языком; в выпадавшем меню, на выбор предлагался огромный список. Цой решительно не понимал, зачем одному виду понадобилось так усложнять себе жизнь.

По коридору опять затопали.

В дверях на мгновение появилась Анна, поманила за собой и помчалась дальше. Предвкушая неладное, Цой поддался порыву и, перемахнув стол, молнией ударил за ней.

В коридорах, где люди обычно еле волочились, на этот раз было оживленно. Виновником суматохи оказался Арго, вышедший на орбиту и готовящийся к передаче данных. Все пережившие многовековую спячку суетливо спешили в зал управления, желая воочию узреть, как изменилась Земля за годы без человека.

Люди Старого мира в нетерпении толпились под экраном, дугой тянущимся по периметру зала. Другие, сидя за полукруглыми столами, напряженно глядели в мониторы поменьше.

Арго передавал собранные снимки порционно, а компьютер Резервации обрабатывал их и складывал в цельную картину, наполняя главный экран квадратами карты мира. В помещении стоял низкий гул голосов, несший разные мнения о новом облике планеты. Один лишь искатель, не понимая их речи, молча глядел на экран, пытаясь разобраться, насколько сильно все отличалось от мира, который запомнился им.

Ахнули разом, когда фрагменты сложились в цельную картину.

Нависла мертвая тишина.

Альберт, стоявший у центральной панели, нервно массировал залысины. На этот раз фетиш не помог справиться с напряжением. Не отрывая взгляда от экрана, велел запустить сравнительный анализ. Речь его стала обрывистой и несвязной, и все же, бледный человечек, сидевший позади, лихорадочно застучал по силуэтам клавиш и вывел на экран карту старого, любимого всем мира. Первое, бросившееся в глаза искателю, - земли стало намного меньше. Странной белой корки тоже заметно поубавилось; на ее полотне, почти в самом центре - небольшая черная прореха, подобно дыре от ножа, - другой Обелиск. А воды в новом мире - немерено.

Перешептывания возобновились.

Один из сидящих за столом со скорбью сообщил: Резервации восемь, десять, пятнадцать, двадцать пять - оказались под водой и, вероятно, вышли из строя.

Несколько человек в зале взревели, переполненные болью утраты, но Цой слышал крики страшнее. Вот она, Каторга, уничтожающая, несущая горе и страдания.

- А Резервации Репродукции?

- Стабильны. Функционирование не нарушено.

Альберт, размышляя о вероятности людей уцелеть в названных Резервациях, о возможных повреждениях, нанесенных водой, узнал, как обстояли дела с уровнем обеспечения. Ответ не заставил себя долго ждать: группе оставалось преодолеть еще две перегородки. Обещали управиться за несколько часов.

- Чем вызвана неисправность нашей, установили?

- По какой-то причине, - голос звучал отовсюду, - пятый Змей вышел из строя.

- По какой-то причине? - требовательно переспросил Альберт.

- Работа турбин пятого парящего генератора могла пойти на износ, или, наоборот, вырабатывать недостаточно мощности, - бесцеремонно вмешался Пинг, наблюдавший за происходящим, стоя в проеме отсека рядом с добротной темноволосой девой. Говорил так, будто факт очевиден. Не отрывая руку от стакана, выгнул указательный палец к карте на экране. Цою показалось, что все кроме него, поняли, куда указал инженер. - Океанические течения предсказуемы и стабильны, было несложно высчитать чистую энергию. Мы использовали новейшие климатические модели для оценки возможных сценариев будущего и закладывали в прогноз пессимистичные данные с порогом водной поверхности в семьдесят пять процентов, но никак не семьдесят восемь и семь, как сейчас. Предполагаю, течение усилилось, ускорилась и работа генератора. Вот он и вышел из эксплуатации раньше положенного. Или же, течение ослабло, и тогда...

- Усилилось или ослабло? - Альберт не позволил закончить. - Как именно?

- Понятия не имею, - пожал плечами Пинг, - я же не океанолог.

- А пятый, потому что отрезан доступ к блоку обеспечения?

Пинг, выражая согласие, блаженно закрыл глаза, радуясь внезапно пробудившейся смекалке Альберта.

- А сбой гиберна...

- Очевидно, хандрить начал следующий генератор. Повезло нам, - отхлебнув из стакана, добавил Пинг, - опоздай группа Арго на несколько десятков лет, нашли бы мумий, или операция опять сменила название, скажем, на «Водное царство».

Зал постепенно наполнился аплодисментами и Пинг, решив, что овации восхваляли его проницательность, театрально раскланялся, принимая похвалу, как подобает звезде первой величины. Заметив постепенно отворачивающиеся головы коллег, инженер и сам, выронив пластиковый стакан, безвольно захлопал в ладоши.

В дверях на другом конце зала стояла Вероника, бережно держа директора под локоть; он поспешно высвободился, не позволив себя поддерживать. Жестом руки пожилой мужчина с забранными назад седыми полосами волос просил тишины. Присутствующие повиновались.

- Если кому и стоит аплодировать, то вам, - искатель не понимал слов, уловил