он сделал очередной шаг, и попытался замахнуться на меня мечом, второй меч своим лезвием действительно скользнул по краю расщелины, и противник фактически всем своим весом бухнулся на землю. Равновесие было потеряно, но я отлично понимал, что это ненадолго. Мой враг был слишком опытным противником, чтобы дать мне возможность справиться с ним подобным образом. Я отлично понимал, что он скорее всего быстро оправиться после подобного. Поэтому, когда его тело уже начало наклоняться в падении, я подбил одним клинком его второй меч, потерявший траекторию, а вторым – нанес короткий колющий удар в горло падающего креата. Кому-то подобное действие могло показаться кощунством и оскорблением воинского достоинства моего врага. Но только не мне. Ни о каком честном бое с тем, кто убил ребёнка не могло быть и речи. Нанеся короткий колющий удар, который пробил гортань противника, я отскочил назад. Меня учили так делать. Тем более, что я не собирался наслаждаться смертью противника… глядя ему в глаза и оскорбляя его, до тех пор, пока его душа не улетит к его богам… это всё глупо! Подобного совершать я не собирался. Достаточно было того, что он умрёт. И умрёт быстро, по причине того, что через его пробитую гортань уже хлестала кровь. Естественно, что кому-то подобное могло показаться необычно жестоким. Но только не мне. Ведь я знал о том, что младший брат моего наставника, упавший со скалы в ущелье, умер тоже не сразу. Прошло пара десятков минут, прежде чем он скончался. А его учитель только стоял на верху расщелины и поливал его грязью за неумение и незнание. Может быть кто-то поинтересовался бы тем, откуда я всё это знаю. Но дело в том, что учитывая возможный несчастный случай, на всех учебных полигонах была видеонаблюдение. И стояли сенсоры для определения степени повреждений. Но в тот день этот мастер, отлично понимая то, что как только он даст подобное задание неподготовленному ученику, сработает система тревоги, он отключил эти сенсоры! А видеозапись всё-таки шла. Поэтому, я отлично знал, что тогда произошло. Наставник мне всё это рассказал в подробностях. Так как эту видеозапись он видел. И знал, что тогда случилось. Так что говорить о не умышленном убийстве ребёнка здесь было не нужно. Ведь и так было понятно, что на самом деле тогда произошло.

– Что, и это всё? – Упав на одно колено, креат бросил один из мечей, и перехватил своё собственное горло, из которого струей била кровь. – Я ещё могу сражаться! Нападай! Я убью тебя!

– А зачем мне это? – Усмехнулся я, покачивая головой, и отходя назад ещё на один шаг, чтобы больше разорвать расстояние между нами. – Достаточно знать то, что ты сдохнешь здесь, и даже не во время боя… я не буду с тобой сражаться! Ты слаб, и умираешь… эта рана всё равно убьёт тебя. Так что умирая, ты вспомни о том, как умирал тот самый ребёнок, которого ты сбросил в ущелье! Он умирал долго, но ты, вместо того чтобы вызвать помощь и спасти ему жизнь, стоял сверху, и поливала его и его семью оскорблениями. Хочешь сказать, что это было достойное поведение для мастера-креата? Я не знаю, кто дал тебе это звание и каким образом ты его заслужил… может быть ты оказывал какие-нибудь интимные услуги своему старому наставнику? Или же ещё кому-нибудь прислуживал? Меня это не касается! Достаточно знать то, что ты не смог прожить здесь и нескольких дней… а я всего лишь оказал тебе милость, добив тебя, и не дав возможности стать кормом для местных тварей. Хотя… Возможно ты и станешь для них кормом… ещё неизвестно, заберут ли тебя на станцию, или же нет…

Понимая, что он ничего не добьется пытаюсь меня дальше оскорблять, старик снова попытался добраться до меня, сделав несколько судорожных рывков вперёд. Я же плавно передвинулся назад, дойдя фактически до края оврага, где происходило это кровопролитие. Ощущая вокруг себя территорию, я понимал, что поблизости нет никаких угроз. Ведь местных тварей действительно рядом не было. Это было немножко удивительно. Ведь они обычно преследуют противника, который тем более ранен, фактически до смерти кого-нибудь из них. Неужели он был настолько опасен, что сумел фактически уничтожить действительно четыре стаи чикалов? Это говорило о нём, как о хорошем бойце. Но его действия действительно были глупыми. У стаи этих существ надо в первую очередь искать вожака! А не устраивать беготню и бойню с его подчиненными. Это бессмысленно по той причине, что эти твари могут насчитывать в стае до нескольких сотен особей. И ему просто повезло, что он наткнулся на охотничьи партии этих существ. Если бы они объявили за ним полномасштабную охоту, то живым бы он не ушёл даже от первой стаи.

Сделав еще один рывок вперёд, старый креат упал на колено, и оперся целой рукой на землю. Вторая рука всё также пережимала горло, но кровь продолжала сочиться даже сейчас. Судя по начавшему задыхаться креату, и посиневшему лицу, этот идиот действительно пережимал себе горло, а не поврежденную вену. Да и как бы он её пережал? Как говорил мой старый наставник, в данном случае могла помочь только удавка! Петля на шею! Что сейчас прямо на моих глазах и происходило. Обратив внимание на то, что противник бросил оружие, я решил всё-таки, в память о наставнике, сделать один шаг вперёд. Плавно переместившись немного в сторону, я сдвинулся так, чтобы противник мог в лучшем случае протянуть в сторону меня только одну руку. Тем более, что его оружие находилось на земле за спиной. Конечно я понимал, что у него на боках висят ещё и длинные кинжалы, которыми часто пользуются креаты в бою. Поэтому я знал, что он не так уж и безобиден, как могло показаться. Аккуратно сдвинувшись в сторону, и прикрывая свой живот одним из клинков, вторым я сделал резкое круговое движение. Острота моих мечей позволяла мне делать подобное, без особых усилий. Голова старого креата покачнулась, и отделившись от перерубленной шеи, покатилась по земле. Нанеся последний удар, я снова сделал шаг назад. Старый наставник рассказывал мне о том, что креаты даже умирая могут попытаться нанести удар противнику, который уже расслабился и не ожидает подобного. Кроме того, мне бы не хотелось заляпаться кровью погибшего креата. Эта планета совершенно не то место, где можно было бы щеголять подобными украшениями. Одна капля крови на одежде могла стать смертельным приговором для меня, если местные твари почувствуют запах. Да-да! Они не только