— Что есть? — переспросила моя приёмная матушка.

— У вашего ребёнка ускоренное взросление. Поэтому в таком возрасте и реакции такие… как бы это сказать… более взрослые, — объяснил узколицый лекарь. — У некоторых аристократических родов это передаётся по наследству.

После этого, он оставил нас, выходя из комнаты вместе с батей.

— Как ты, маленький? — подошла ко мне мама Наташа, поцеловала меня в лоб.

Я кивнул, но посмотрел с укором. Я что, мертвец, чтобы меня в лоб целовать⁈ Гражданка, вы в своём уме⁈

Ну ладно, сошлёмся на её незнание этих традиций. Может, в этом мире всё иначе.

Затем Лариса охнула и поменяла мне пелёнку, а в это время маман покинула комнату.

— Ну всё, Серёжа, отдыхай, — улыбнулась она мне и… тоже поцеловала в лоб.

Да вы сговорились, что ли⁈

Я зарычал от гнева, но мои голосовые связки выдали лишь какое-то кряхтение.

— Какать хочешь? — спросила Лариса.

Уйди с глаз долой, иначе и правда змею натравлю.

Я прикрыл глаза, и Лариса расценила это как мою подготовку ко сну.

— Баю-бай, засыпай, — пропела она.

Да уж, голосок у моей новой мамы был чуть понежней. Но и эта музыкальная композиция сойдёт.

А когда пышка Лариса вышла из комнаты, я осмотрел её

СВОЮ КОМНАТУ! СВОЮ! ЙУХУУУУ!

Только сейчас я понял, что она очень просторная. И я в ней полноправный хозяин! Не сравнить с тесным помещением в приюте!

А здесь тишина. И створка большого окна открыта. И птички щебечут красиво. И воздух свежий, как в раю.

Ух, красота!

Я блаженно улыбнулся, потянулся в кроватке как мог и… уснул.

* * *

Спустя неделю. Не очень насыщенную событиями…

М-да, неделька прошла уныло и однообразно. За это время я до хрена раз пописал и покакал, выпил море молочной смеси, в которую иногда добавляли всякие приколюхи, вроде магических ингредиентов. От них, кстати, страшно пучило живот, и не более того.

Вы бы хоть, родители, состав этой дряни почитали. Может это яд какой медленно-действующий, а они и радуются.

Но потом… потом, когда няня с мамой обсуждали эту смесь, я понял, что эти искрящиеся штуковины в бутылках повседневной еды — это вроде лекарства от бацилл всяких и другой микроскопической нечисти.

Ну ладно, прогиб засчитан. Мстить за это не буду.

Так вот, через неделю мои новые родители устроили праздник в честь моего рождения.

Как позже я понял, приёмная маман была подавлена в связи с диагнозом «Бесплодие», что ей определил тот самый лекарь, и не выходила на светские мероприятия, просиживая в поместье. А перед этим нагло врала подругам, что живот не виден из-за физиологических особенностей. Понятно. Её подруги такие же наивные дамы.

Смирновы подсуетились и дом окружили защитой от грёбанных журналюг. Да, так папа Ваня и говорил. А я запомнил.

Я проснулся от шума зашедших в дом друзей и подруг. Да уж, опять придётся улыбаться? Хотя я мог уже без труда помахать рукой… или пнуть ногой. Если будет кто-то бесить — обязательно получит пинка!

Какая-то остроносая тётка, похожая на курицу, подскочила к моей кроватке. И восторженно запищала. Ну ладно, улыбнусь тебе, хотя это аванс. Не будешь меня трогать своими тощими руками, улыбнусь ещё раз.

— Красавчик просто! — воскликнула дама-курица, затем присмотрелась ко мне. — Но что-то он на папу не особо похож.

Вот же сучка. А ещё друг семьи называется! Таких друзей на кострах жечь!

— Так это же младенец, по ним не поймёшь, — попыталась оправдаться маман.

— Да всё равно… Как-то странно, — пробормотала курица. — Хотя дети бывают похожи на бабушку или дедушку…

— Ну да, тут больше на дедушку похож, — ответил батя.

Зерно сомнения уже было посеяно. Все начали ко мне присматриваться, сравнивать.

Какой-то шкаф с густыми бровями навис надо мной. Поцокал языком. Затем ещё одна молодая пара любопытно оглядела меня. И ещё несколько пар столпилось вокруг кроватки. Будто зверушку диковинную разглядывают.

Ну ладно, курица. Иди сюда. Если б не ты — ничего бы этого не было. Сама напросилась!

Я потянулся к ней руками.

— Тянется! Вы видели⁈ — воскликнула подруга мамы. — Тянется!

— Ну возьми, что ты, — махнул ей шкаф с бровями. Муж, видимо.

Курица нерешительно склонилась надо мной и… подняла меня, неловко прижимая к совсем крохотной груди. Такой только лилипутов кормить.

Ну что ж, сейчас тебя ожидает нежданчик, хе-хе.

Быстро оценил обстановку. Я был в подгузнике, поэтому напрудить не удастся. Отрыжку тоже вычёркиваем. Я ещё не кушал. Но я хотел по-большому. Причём сильно. От магических добавок у меня выход получался очень зловонным. И я от души навалял большую бомбу замедленного действия, звонко рассмеявшись.

Почему замедленного? Подгузник оттянулся вниз и появилась щель на пояске сверху, через которую начал выходить парфюм «Месть младенца».

У курицы аж глаза заслезились, а потом её чуть не вывернуло. Во как её проняло! Знай наших! Думала, я с тобой цацкаться буду⁈

— Уф-ф-ф, — она задержала дыхание и вытянула руки, держа меня на расстоянии. Меня тут же приняла пышка Лариса, отдаляясь к столику, где мне обычно меняли ватные трусы. А я напоследок высунул язык, но эта курица уже не смотрела в мою сторону. Надо было раньше.

— Вот поэтому я и не хочу заводить детей, — услышал я её отдаляющийся голос.

И правильно. Таким как ты противопоказано. Народишь каких-нибудь выродков, а мне потом разбирайся с ними. А лучше иди к тому лекарю, что был неделю назад. Он знает, что делать. Возьмёт у тебя кровь. Желательно всю.

— Ну вот, сухонький, — улыбнулась мне Лариса. А я улыбнулся ей в ответ. Вот таким женщинам надо рожать, и побольше. Точно хорошие люди будут. Точно возьму их в свою армию.

Одно я определённо знал: приёмные родители признали меня, как своего сына. Значит, я точно остаюсь.

Друзья с родителями удалились в комнату, откуда я слышал звон стекла и громкие радостные крики поздравлений. Отмечают. Ну приятно, да.

— А вот и обед подоспел, — протянула мне бутылочку Лариса.

Чёрт возьми, опять с этими магическими блестяшками! Ну ладно, паразитов тоже надо погонять. Давай сюда!

Я потянулся и сжал в руках бутылочку. Сил у меня прибавилось. Появилась хватка. А это значит, что я подкачался. То ли ещё будет!

Когда я допивал третью бутылочку, увидел, как довольная маман Наталья занесла в мою комнату большую коробку в праздничной упаковке. Положила её в угол. Затем ещё одну, поменьше. И ещё одну.

Конечно, мне захотелось взглянуть, что же там мне подарили.

Но…

— Баю, баюшки, баю… Не ложится на краю… — Лариса взяла меня на руки и принялась петь колыбельную.

Какой, твою мать, «не ложится на краю»! Я хочу на подарки посмотреть. Э, женщина!

Я дёрнул