- Ты не меняешься, Роберт, - сухо рассмеялся седой атлет, - Как и весь ваш род. Наверное, поэтому с вами так легко иметь дело. Но… и не хочется этих дел иметь. Чтобы не получить половину Англии под водой.
- Просто знай, что даже ты сейчас в большей опасности, нежели леди Элиза Мур, сидящая с моим сыном, - нахмурился остроносый.
- Ты хотел сказать… - начал седой, но был оборван остроносым.
- Пока еще – не все потеряно, Эдвин. Я намерен преуспеть!
- Но это будет не твой сын.
- Для наших планов – в достаточной степени. Он и так был четвертым, Ваша Светлость. Можно сказать, для него ничего не изменилось.
- Добрый старый Роберт. Как всегда – готов заморозить ад…
Аристократы перебросились еще несколькими фразами, но были прерваны. В дверь хозяина замка, Роберта Эмбертхарта, зашел его дворецкий. Нехарактерно и непочтительно быстрым шагом. Это могло значить только одно. С возгласом «Эдвин, мне пора!», граф Роберт Эмберхарт, лорд черного замка Гримфейт, прервал общение по зеркалу и поднялся на ноги.
- Бертрам? – голос графа стал холоден как лед.
- Лорд Эмберхарт, сэр. Тот, кого вы ожидали, прибыл. Мастер Хайз ожидает вас в Зале Владык.
- Благодарю вас, Бертрам.
- Всегда к вашим услугам, - донеслось графу в спину.
Хозяин замка шагал в упомянутый дворецким зал довольно торопливо – столь неподобающее для персон его уровня поведения он мог себе позволить, лишь находясь в собственной цитадели, где лишних глаз быть не могло. Что до взоров немногочисленной прислуги, то можно сказать одно – посторонних тут не было. Единственный посторонний в замке сейчас дожидался хозяина места в упомянутом Бертрамом зале владык.
Высокому антропоидному существу, голубокожему, безволосому и бесполому, было откровенно плевать на манеры смертных. Оно стояло в центре вырезанной в каменном полу пентаграммы, терпеливо ожидая, пока на него обратят внимание. Вошедший в Зал Владык граф в очередной раз плюнул на этикет, с ходу бросив:
- Дарион? – это было произнесено одновременно спокойно, отстраненно, но с нажимом, который гость явно почувствовал.
- Ваше поручение выполнено, Роберт, - существо скрестило длинные пальцы, улыбаясь и устремив взгляд черных глаз на графа, - Мой долг будет аннулирован. Я уверен.
- Продемонстрируйте, - велел граф, пряча руки за спину и вставая у края вырезанной в камне фигуры.
Существо, откликающееся на имя Дарион Вайз, повело верхней конечностью. Перед ним появилась тонкая длинная палка, вырастающая, казалось, из самого камня пола. Выполненная из темного металла, она смотрелась настоящим произведением искусства, являя собой двух металлических змей, тесно переплетающих тела друг друга. В самом верху, на уровне груди рослого графа, змеиные головы были выполнены одна напротив другой, с раскрытыми в шипении ртами. Между клыков рептилий медленно вращался в воздухе небольшой полупрозрачный объект шарообразной формы с сияющей белым цветом сердцевиной.
- Это… Плод? – с недоумением произнес граф и остро взглянул на синее существо, - Дарион… вы явно себя переоценили, раз задумали подобную шутку!
- Где бы я взял Плод, по-вашему, дорогой граф? – брюзгливо, но с вполне видимой опаской воскликнуло существо, даже немного отпрянув от сумрачного аристократа, похожего на хищную птицу, - Это Ядро! Но… впитавшее почти весь Плод.
- Действительно, - граф в изумлении рассматривал тихо светящееся нечто. А затем вновь остро глянул на своего визитера. С не меньшей угрозой, - Ты думаешь, я поверю, что тебе хватило сил вытащить подобную душу из Реки?
Диалог продолжился. Человек добивался от синего существа правды, в то время, как оно совсем не желало ей делиться, явно рассчитывая вернуться домой, не вдавшись в подробности. Это было не лучшим выбором, у потерявшего терпение англичанина вспыхнули кончики пальцев на правой руке, и синий с хриплым криком зашатался на месте, начав выплевывать из себя слова:
- У странников пустоты! Я давно знаю одного из них, он нашел ее в пустоте…в далекой пустоте! …и отдал мне.
- Ты принес мне душу размером с кулак, которая могла проспать в пустоте эоны? – аристократ сжал пылающие алым пламенем пальцы в кулак. Теперь вспыхнула вся сжатая кисть, а синекожий и черноглазый визитер залился жалобным воем, - Что мне с ней делать?!
Неудовольствие граф изволил выражать несколько минут. После он погасил пламя, брезгливо и быстро встряхнув рукой.
- Ты заказывал крупную и крепкую, Семя с остатками Ядра, как можно быстрее, - хрипло перечислил синекожий, разминая рукой горло, - Заказ выполнен и перевыполнен. Я ожидаю большего, чем было обещано! Это условие входило в сделку!
Какое-то время граф посверлит взглядом синекожего. Потратит минуту на раздумья и нервно хрустнет пальцами. Затем он подтвердит, что сделка выполнена и долг прощен, звонким щелчком отправляя демона восвояси. На кончиках его пальцев снова заиграет пламя, только на сей раз не алое, а невинно-белого цвета. Неся полученное Ядро над светящимися пальцами сквозь переходы и анфилады своего замка, граф будет болезненно морщиться. Его лицо разгладится усилием воли, когда он откроет двери небольших покоев, внутри которых его прибытия давно уже ожидает испуганная беловолосая девушка, держащая ладонь на животе лежащего ребенка.
При виде графа Эмберхарта и после его разрешающего жеста молодая леди Мур с облегчением вскочит со стула, расположенного возле кровати, в которой находится бессознательный мальчик лет десяти, носящий сильное внешнее сходство с самим графом. Девушка быстро просеменит к стоящему в углу овальному зеркалу, кивнет смуглому остроносому человеку, держащему в горящей белым пламенем руке чужую душу, и покинет комнату и замок, пройдя сквозь поверхность зеркала.
Аристократ, коему было бы уместно осуждающе покачать головой при виде столь поспешного бегства, вместо этого исказит свое лицо в гримасе агонии, и быстрым жестом обжегшегося человека погрузит мерцающее Ядро в грудную клетку ребенка. Следующие полчаса он просидит, держа горящие белые огнем пальцы на груди смуглого остроносого малыша, дожидаясь серии коротких слабых судорог. Когда они начнутся, граф Роберт Эмберхарт погасит пламя на своей руке и громко крикнет прислугу.
Через неделю в его кабинет слуги вкатят привязанное к кровати тело именно этого мальчика. Вполне в сознании и добром здравии, правда, способное напугать