— Да, — тон коротышки буквально выцвел, она выталкивала из себя слово за словом, — В любой знатной семье муж занимается делами и воинами, а жена особняком и детьми.
Девушка продолжала мрачнеть. Она уже продолжительное время готовилась стать главой рода, ради чего работала и училась днем и ночью. Потом, из-за нескольких допущенных ошибок, решила, что будет правильнее, если я женюсь на ней вместо того, чтобы стать регентом Иеками. Так и случилось. Темы распределения обязанностей мы избегали все недели полета, вообще стараясь не поднимать напрягающих вопросов, а тут раз, внезапно, и прорезалось. Разумеется, что её радикально не устраивало положение «обычной» жены, но сказанное сгоряча слово, а затем и свадьба под волосатой лапой бога, поставили чугунную точку над любыми возможными подвижками. Сейчас Рейко преисполнилась подозрениями, тотчас забыв о всех других новостях. Император, китайцы и прочая фигня вылетели у нее из головы.
Встав, я сделал десяток шагов в угол полузабитого склада, извлекая оттуда столик на колесах, на котором была расстелена карта Камикочи. Его я и установил между нашими креслами, взяв в руки карандаш. Аккуратно обвел жирной линией всю внутреннюю часть долины, оставив снаружи лишь нитки перевалов, да один из самых густых лесов. Супруга молча наблюдала за моими манипуляциями с поджатыми губами и тревогой на лице.
— Вот это, — постучал я карандашом по обведенной территории, — Наш дом. Им будешь заниматься ты.
Наверное, мне никогда в жизни не приестся смотреть на живую мимику Рейко. На этой круглой мордашке можно было прочесть весь мыслительный процесс осознания и обработки информации. Иногда он был мучительный, иногда чересчур серьезный, но вот сейчас… Наблюдать за тем, как серые глазки коротышки вновь пытаются нарушить законы анатомии было редкостным удовольствием, от чего я даже начал улыбаться.
— Что? Кто? Как?! — зафырчала, ерзая, Рейко, — Ты… погоди… что?! Как?! Почему?!
— Всё просто, госпожа Эмберхарт, — скучным кислым тоном произнес я, — Мы вдвоем просто не справимся со всем объемом работы. У нас лишь три месяца, чтобы установить свою власть, параллельно готовя Хагонэ к приёму 11-и тысяч наших одноклассников и сверстников, учившихся ранее на Гаккошиме. Не стоит забывать про преподавательский состав с семьями и целый клан кицуне, который приведет сюда Ирукаи Сай. Ни Алистер Эмберхарт, ни Рейко Эмберхарт не справятся с таким объемом работ. У нас, несмотря на поддержку Соранеко, нет авторитета, нет солдат, нет ничего, чем мы можем подкрепить собственную власть. Кроме одного.
— Чего именно?! — рявкнула выведенная из равновесия жена, потрескивая разрядами электричества.
— Авторитарный беспредел Иеками, — улыбнулся я, глядя в преисполняющиеся пониманием глаза любимой женщины, — Там, где не справимся мы, великолепно подойдешь ты.
Глава 2
Когда-то, четыре сотни лет назад, Хагонэ был огромным монастырем, прибежищем сохеев, воинствующих монахов. В нем тренировали поколениями умелых бойцов, одинаково ловко управляющихся с луком и нагинатой. Три хабитата Камикочи снабжали сохеев провизией и новобранцами, окрестные лорды щедро платили золотом за отряды, способные сражаться одинаково эффективно в горах, лесу и на равнине, но… всему рано или поздно приходит конец. Тогдашнему императору было не по душе, что в его стране свили гнезда множество сообществ и культов, часть из которых располагает собственными вооруженными силами тревожно высокого уровня, и монарх принял меры.
Монахи-воины, лишенные поставок продовольствия из хабитатов, встали перед выбором — склониться перед волей императора или поднять восстание. Они склонились, разойдясь в разные стороны, растворились в населении острова, оставив после себя почти опустевший город-монастырь, с кузницами, лесопилками, рудными шахтами и множеством полезного скарба. Почти — потому что остались мастера, ковавшие им лезвия нагинат и кама, вырезавшие луки, шьющие одежду, остались работники и дети пленных. Кроме того, начавшие снова отправлять провизию хабитаты также щедро делились своими жителями, решившими сменить место жительства. Так родился тихий и сонный Хагонэ, разжиревшая за четыреста лет мира крепость, отличающаяся от хабитатов лишь звонов многочисленных кузниц, да тем, что вместо привычной всему миру полусферы, была выполнена в виде широкоступенчатой пирамиды.
Сегодня, 5 сентября 3284 года, покою и миру пришёл конец.
Раньше я мог лишь подозревать, что Иеками Рейко… как бы это сказать? Сдерживается. Будучи воспитанной, если это слово вообще можно применить, в роду самых одиозных, вспыльчивых, непоследовательных и заносчивых японских аристократов, пребывавших в опале все 600 лет собственной истории, Иеками Рейко представляла из себя просто образец адекватности, тишины и здравомыслия. Живая, улыбчивая, позитивная, она была похожа на остальных членов своей семьи меньше, чем мой не совсем живой конь-химера на шотландского барона.
Однако, кровь, как известно — не водица.
Перед нами стоял выбор — посвятить оставшиеся 15–16 часов до прибытия в Камикочи планированию, либо… наконец-то устроить себе первую брачную ночь. Рейко категорично выбрала второе.
Сейчас, глядя на нее, я понимал, что выбор этот был очень разумным, правильным и взвешенным решением. Невозможно планировать хаос. Моя же жена собиралась устроить именно его. Или, как она небрежно заявила — «буду импровизировать».
…забыв добавить: «в духе Иеками».
Началось все с того, что огромная тень «Клаузера» вопреки всем нормативам, предписаниям и актам о полетах зависла над центральным дворцовым комплексом бывшего монастыря. Колосс величественно выплыл из-за горы, заслоняя садящееся солнце и бросая свою тень на весь город, а затем просто замер на месте. За прошедший час, паникующее население города разделилось на несколько фракций — небольшая часть горожан подалась в бегство, большая боязливо выглядывала из-под крыш домов, а наиболее смелые, отважные и дурные начали скапливаться на центральной внутренней площади дворцового комплекса, оживленно делая то, что обычно делают такие люди в каждой непонятной ситуации — глазеть, шуметь и делиться мнениями.
По команде Рейко, капитан снизил дирижабль, выпуская десантную платформу на тросах. На платформе нас было всего шестеро — я, Рейко, Соранеко-но-ками со своим верховным жрецом, да Эдна с Камиллой, обряженные по случаю в кимоно, в качестве свиты. Наша же с женой одежда коренным образом различалась. В то время, как бывшая Иеками была при полном японском параде и даже слегка накрашенная, я щеголял своим вырвиглазно-красным костюмом, очками, тростью и сигаретой в зубах, озадаченный выглядеть чуждо и незаинтересованно. Толпа внизу, разохавшаяся при виде гигантского дымчатого кота, задумчиво смотрящего куда-то вдаль, совсем лишилась догадок о том, что её ждет.
Когда до плит площади оставался с десяток метров, с Рейко произошли изменения, которые я уловил, просто глядя на коротко стриженый затылок жены. Сначала мне, пребывающему в эйфорически легком настроении, показалось, что жена надулась от важности, став этаким полутораметровым колобком, который сейчас кого-нибудь на что-нибудь спровоцирует,