Но, допустим, нашему Алёхе проперло как дурику, от чего у него боевые способности адаптанта, маскировочные, либо иного характера, весьма интересного госбезу. Тогда, если он достаточно молод, то его кидают в учебку, где выбивают из памяти коровьи хвосты, тракторы и волосатые влагалища, закладывая нужное, доброе и вечное. Если всё пройдет как по маслу, то новый, кондиционированный Алёха, будет служить и защищать, причем уже в без шуток элитарном качестве. Относительно элитарном, конечно, все граждане СССР равны, но неосапы предпочитают равняться по неосапам. Нельзя сравнить механизатора с танком, даже если потребности во влагалищах у них одинаковы. Я вот, в данный момент, яркий пример такого боевого Алёхи.
Ладно, тут всё понятно. «Ксюхи» – универсалы, «госбезы» – боевики, шпионы и прочие ниндзи. Кто остается?
Главное. Святое. Настоящие супергерои, соль земли, надежда нации, а по существу – именно те золотые парни и девки, из-за которых неосапиантов не уничтожили как вид. Копухи!
Итак, дамы и господа, Комитет помощи хозяйству!
Быть принятым в «копухи» – предел мечтаний каждого неогена в СССР, потому что выше ничего и никого. Агенты КПХ являются созидающими ангелами нашей страны, квинтэссенцией явной пользы неосапиантов, одними из самых уважаемых во всем мире разумных. Команда таких типов может ворваться в любой аул, оставив на следующий день после себя вполне современный городок, причем, я утрирую донельзя. Всё, от тушения пожаров до предсказания землетрясений, проверка и восстановление коммуникаций, прокладка русел для рек, терраформирование, исследование океана, утилизация отходов. Всё! Говоря простым языком, КПХ – это бесконечный моток синей изоленты, поддерживающий нашу огромную родину в прекрасном состоянии. А ведь еще плановая экономика есть! Только вот дышит она полной грудью лишь потому, что «копухи» работают, не покладая рук и способностей.
И если Алёха попал к «копухам», то он действительно поймал удачу за хвост. Правда, для этого нужно получить нужные способности, а потом еще и учиться как последней сволочи чуть ли не до научной степени, но это всё равно будет сказкой «из механизаторов в императоры». Привилегий и уважения у «копух» просто жопой жуй, в отличие от свободного времени. Зато еще никто из них не оказался на кладбище с мыслью, что его жизнь прожита зря.
Вот такое у меня здесь настоящее, вот такой здесь мир. А не высунул рыло в окно, натянул трико и побежал бить морды нехорошим дядям.
– «Внимание, уважаемые пассажиры! Поезд номер 56 «Днепропетровск-Стакомск» прибывает на платформу номер 12, центрального вокзала города Стакомска!»
Кажется, пора готовиться к выходу. Хотя что мне готовиться? Бычок затушил, морду еще раз свою оригинальную сполоснул, свитер отряхнул от козябликов, а сумки как стояли у двери, так и стоят. Ну да, еще куртку надеть… Богато меня, сироту кийскую, майор приодел. Еще бы от чистого сердца, а не для того, чтобы скрыть то, что я сейчас на себе таскаю… хотя всё равно клёво до жути. Таких шмоток в магазине не найдешь. Низкий тебе за них поклон, Валерь Кузьмич, да легкого похмелья. Хотя ты, скотина, меня пить и курить заставил, а я рассчитывал эту жизнь прожить хорошо!
Дверной замок купе гулко щелкнул, оповещая, что узник может покинуть пенаты. Правда, я даже дёрнуться не успел, как дверь отъехала в сторону, пропуская внутрь крепкое туловище в знаковой светло-синей рубашке, вооруженное немалых размеров харей повышенной серьезности, с надетой поверх на харю фуражкой. Выпучив на меня зрительные органы, морда, определенно принадлежащая милиционеру, дёрнула губами, сглотнула, а затем попыталась отдёрнуться назад, в несодержащие такого красивого меня коридоры поезда, но к её глубокому сожалению, сзади к носителю хари пристроился его брат, товарищ и друг, точно такой же степени одетости. Стукнувшись жопой о пах предательски подпёршего его коллеги, наполовину всунутый ко мне мужик не нашёл ничего лучшего как прохрипеть в удивлении:
– А хде наручники?!
– Какие наручники? – удивился неплохо отлежавшийся за несколько часов я, продолжая мирно стоять и мирно держать свои сумки.
– Вы же Изотов? – деловито влезла еще плохо увидевшая меня рожа номер два, – Виктор Ана…
Ну да, разглядел. Тоже дёрнулся. Ничего, я к этому привык. Кобуры не лапают, считай лучшие мои друзяки уже оба, почти братаны они мне, душевностью буквально покорили. Но это потому, догадался проницательный я, что у меня в руках сумки. Нечем, с точки зрения обычного гуманоида, мне в таком случае представлять этим двум милиционерам опасность.
– Изотов Виктор, – отрекомендовался я, – Даже Анатольевич. О наручниках первый раз слышу.
– Врешь! – агрессивно постановил первый, находящийся в безвыходном положении, и таки полез лапать кобуру, – У нас предписание…
– В нем сказано о средствах удержания или о наручниках? – проявил чудеса сообразительности я, продолжая изображать из себя соляной беззащитный столб.
– О средствах…, – пришёл мне на выручку второй.
– Тогда всё в порядке, – аккуратно и медленно поставив на пол сумку со шмотками, я также плавно, одним пальцем, дабы не нервировать бедолаг, отогнул высокий воротник свитера так, чтобы продемонстрировать блеснувший металл надетой на меня сбруи, – «КАПНИМ» на мне, с НМП-301…ОТ.
– «Капним»? – удивленно подал голос снова второй из служителей закона, – Слышь, молодой, ты же урка. И залет как у урки. И рожа… С чего тебя упаковали?
– Не ко мне вопрос, товарищи милиционеры, – откровенно соврал я, – Но браслетов не было, факт.
– Сейчас будут! – нашел выход из положения первый, вновь ища возле пуза ну… понятно что.
Сопротивляться? Протестовать? Да ни в жизнь. Наручники – это хорошо! Безобидный вид увеличивает шансы на выживание! А заодно полюбуюсь, как вторую мою сумку будут тащить.
– Твою налево! – выдавил как раз схвативший сумку первый тип, ловко застегнувший мне наручники за спиной, – Что у тебя там, зад… Изотов?!
– Гири, – скромно ответил я, – Две штуки, по 32 кило. Форму поддерживаю.
– Ты **я чо? В Стакомск припёр четыре пуда железа?!
– Сирота я, больше ничего ценного нет. Не разбейте их, дяденька.
А мужики опытные, тертые можно сказать. Не стали забавлять меня зрелищем напрягающейся милиции, а банально переобули в наручники спереду, дабы пёр я свои гири сам. Причем пригрозили, что потом гири отнимут и распилят для проверки, не протащил ли я сюда какую-нибудь контрабанду. Козлы. Зато проинструктированные, в глаза не смотрят, косят по сторонам. А я иду, курю, раз руки спереди, то вполне можно, несмотря на гири в сумке.
Жаль только, ничего особого так и не увидел. Вокзал и вокзал, перед ними площадь и площадь, благо что народа мало, ну а что потом? Воронок и воронок. Из него на местные красоты не полюбуешься, знаменитые башни не увидишь. Впрочем, не бьют, не стреляют, курево не отнимают, везут себе и везут. Чего еще