— Как ты об этом узнала?
— Мэгги? Кажется, так её зовут. В общем, она и несколько других девушек, желающих забраться к тебе в постель и занять моё место, хотели за этим понаблюдать. Увидеть, как меня разорвёт на части, а это, я скажу, довольно грязное дельце. Мог бы, и намекнуть девушке, знаешь? Может типа: эй, малышка, тебя разрежет на две части, если попытаешься сбежать. Может, это бы остановило меня от попытки освободиться, понимаешь?
— С чего бы мне это делать? Ты мой враг.
— Точно? Потому что я уверена, что не посягала ни на тебя, ни на тех, кто находится за пределами этой палатки, кто хотел, чтобы я умерла. Ты одел меня в платье мёртвой женщины, чтобы напомнить себе, кто я. Очень омерзительно, не находишь? Скажи, дракон, прошлой ночью, когда ты целовал меня, забыл кто я? Поэтому вытащил из своей постели и заставил стоять вот здесь? Или это чтобы заставить тебя ненавидеть?
— Ты много сегодня слышала, — ответил он, почёсывая затылок и не сводя от неё взгляда.
— Да, — согласилась она. — Особенно о том, какой ты блядун, и всё же я стою здесь, потому что ты не мог найти дырку.
— Я не пытался тебя трахнуть, — рявкнул Блейн и зашагал вперёд, сокращая между ними расстояние. — Если бы да, ты бы почувствовала боль, а я не стал бы утруждаться вопросом, что ты чувствуешь, принцесса. Ты продолжаешь насмехаться надо мной, и я позабочусь, чтобы ты узнала, каково это, когда я внутри тебя.
— Бла-бла-бла. Твои губы шевелятся, и всё, что я слышу, это то, что твоя цель отстой, — Сиара гортанно рассмеялась. — Ты не заслуживаешь знать, какая я внутри. Не тогда, когда планируешь меня разрубить. Это сумасшествие — хотеть какого-то мудака, который планирует убить меня, независимо от того, что произойдёт в конце. Теперь этого не будет? Я имею в виду, что, по словам твоих людей, я уже мертва, просто ещё этого не знаю. Как они выразились? А, да, я слишком тупоголовая, чтобы понять, что уже мертва.
— Они ненавидят тебя и твой вид, — подтвердил Блейн.
— Знаешь, бороться за мир и ради этого устраивать войну это как трахать девушку и после этого надеяться, что она снова станет девственницей. Нужно не бороться за мир, а вести переговоры. Если попросишь о мире, тут же его получишь. Проблема в том, что в вас столько ярости, что не можете этого сделать. И всё же никому из тех, кто наслаждался убийством твоего народа, не было позволено остаться в живых. Их всех зарезали рядом с моим отцом. Даже братья, которые этим наслаждались, были убиты. Готова поспорить ты об этом не знал, так ведь? Мы убили их вслед за чудовищем, которое их создало. В живых не оставили никого, потому что так мы жить больше не хотели. Ты сказал, что изучал нас, познавал. Так вот, засунь свои слова в задницу. Если бы вы хоть половину из того, что якобы делали, на самом деле делали, вы бы знали. В твоих глазах не было бы сомнений на мои слова, потому что ты это уже бы знал. Как думаешь, почему за вами больше не охотятся?
— Потому что вы считаете, что убили всех нас, — признался Блейн.
— Нет, нет, мы надеялись, что не убили вас всех. Что каким-то чудом кто-то выжил. Предположение твоё, значит и ты наполовину ошибся. То есть ты не просто хреново «попадаешь в дырки», но и в фактах запутался.
Блейн отвязал её руки, затем опустился на колени и отвязал ноги. Освободив Сиару, он схватил за подол её платья и сдёрнул через голову. Сиара предстала перед ним обнажённая и бесстрашная.
— Что ты делаешь?
Блейн без предупреждения схватил её за волосы, подтащил к кровати, бросил на неё и накрыл своим телом, отрезая масштабными габаритами все пути отступления.
— Блейн, что ты делаешь? — захныкала она, когда он также через голову стянул свою рубаху, а затем медленно принялся за штаны, сдёргивая их настолько, чтобы освободить член. — Успокойся, Блейн, — продолжила она стонать, когда он опустил тёмную голову и обхватил зубами сосок, начав его перекатывать. Сиара выгнулась и застонала, когда её охватило наслаждение. Она запустила руки в его волосы, удерживая тёплый рот на своей груди. Она снова застонала, борясь с дымкой похоти, что он создал в её разуме, теле и душе.
— Я показываю, что могу чертовски точно попасть, — прорычал он, раздвигая её бёдра и устраиваясь между ними на коленях.
— Только не так, не со злостью, — всхлипнула Сиара, когда паника подняла свою уродливую голову. Сиара посмотрела на полог палатки, не уверенная, чего хочет. Но не это Блейн планировал сделать.
Она чувствовала запах ликёра в его дыхании. Сиара раздвинула ноги, думая, что может столкнуть Блейна с себя, но не вышло. Блейн прижался к входу в лоно, она впилась пальцами в его плечи, пытаясь остановить от того, о чём они оба после пожалеют. Она выгнулась ему навстречу и всё, что для этого потребовалось — один толчок. Один выверенный толчок, и Сиара закричала, когда Блейн прорвал преграду её девственности, разрушая все шансы на брак, на который она рассчитывала, блюдя чистоту. Всё тело напряглось, когда её накрыло болью. Крик зародился в горле от того, что века жертвоприношений и соблюдения чистоты были уничтожены одним махом.
Блейн поднял голову и в изумлении уставился на Сиару.
— Чёрт, Сиара? Это невозможно! — Он немного вышел из неё и уставился на кровь на основании члена.
Глаза Сиары наполнились слезами боли, охватившей тело. Конечности дрожали от страданий, что причинил он, войдя в неподготовленное тело. Тихий всхлип сорвался с губ, а тело содрогнулось, когда Блейн полностью вышел из неё.
— Слезь с меня, ублюдок, — потребовала Сиара, а затем просто подняла ногу и спихнула его с кровати. Она чувствовала, как по ноге струится кровь. Более века она хранила девственность, а Блейн в считанные секунды её забрал.
Сиара закутала себя в мех, не заботясь о том, что Блейн за ней наблюдает. Не заботясь о том, что болью горит тело, а из лёгких так и рвутся наружу рыдания. Из глаз потекли слёзы, и она накрылась с головой из-за выражения шока на лице Блейна. Он яростно ругался, проклинал себя за содеянное. Теперь он знал, знал, что она не лгала ему о том, что с ней произошло.
— Ты сказала, что Макс тебя кормил. Как такое, чёрт возьми, возможно?
— Иллюзиями, — хрипло ответила она.
— Ты прошла Переход, — рявкнул Блейн, срывая меха и уставившись на кровь, покрывающую бёдра. — Чёрт, — прорычал он, опуская покрывало, затем сел на край постели и опустил голову