Ох, не надо было ей лететь на Каталину! Оливия по пробовала собраться с мыслями. «Я не стану таскаться за мужиком как собачка. Я современная женщина. Современная женщина умеет все, что умеет мужик. Разве нет? А мужики деградировали. Даже гвоздь вбить теперь не могут». И тут она представила Феррамо, одетого в какую-то спецовку, — Боже, как она на нем сидела! — копающегося в двигателе вертолета, окруженного зачарованно смотрящими на хозяина механиками, которые не смогли завести машину. Феррамо поворачивает гаечный ключ, двигатель чихает и заводится, механики радостно кричат и хлопают в ладоши. Феррамо подходит к ней, обнимает за талию… Под тяжестью его тела она слегка откидывается назад, запрокидывает голову — и вот Феррамо впивается ей в губы страстным поцелуем — после чего хватает ее в охапку и одним движением сажает в кабину вертолета.
В этот момент зазвонил мобильник. На экране высветилось: НЕИЗВЕСТНЫЙ НОМЕР. Пьер! Он звонит оттуда!
— Это я, — услышала она голос Кейт. — Я тут «стелепатила» через Атлантику: ты собираешься учинить очередную глупость?
— С чего ты взяла?! Ничего я не собираюсь. Просто у Пьера гостиница в Гондурасе, там можно нырять с аквалангом…
— Надеюсь, ты не собираешься рвануть за ним в Гондурас? Это же чистый бред! Слушай, тебе сколько лет? Ты, как дурочка, собираешься пуститься ее все тяжкие с этим твоим Доди аль-Фаедом! Тоже мне, Казакова… Он, поди, недавно с дерева спустился. Ты представь, что с тобой будет? Он же запрет тебя в четырех стенах — будешь сидеть дома, боясь без разрешения и шагу ступить, а он будет колесить по миру и хватать за задницу актрисок!
— Не буду я сидеть дома. Никуда он меня не запрет. Ты его не знаешь!
— А ты, можно подумать, знаешь! И давно? Оливия, езжай домой, Христа ради! У тебя и так проблем по уши. Займись-ка лучше карьерой — то, что делаешь своими руками, ни один мужик не отнимет!
— А если он из «Аль-Каиды»? Может, я такой материал упущу…
— Если он из «Аль-Каиды» — тем более, надо делать от него ноги. Знаешь ли, когда отрежут голову, будет уже не до карьеры. Не дури… Я ведь не собираюсь красть у тебя материал…
— Извини… это я сорвалась тогда… — растерянно пробормотала Оливия.
— Да ладно, проехали.
— Слушай… Я же не собираюсь быть с ним до гробовой доски… Я думала, я немного…
— Ага! Знаешь, чтобы немного переспать, в Гондурас ездить не надо. Садись-ка на самолет — сегодня будешь в Хитроу, а завтра увидимся.
Такси обогнуло бетонную надолбу и остановилось у входа в аэропорт.
— Приехали. Международная терминал, — объявил водитель. — Какой самолет нужен?
— Да-да, я здесь выйду.
— Слушай, нельзя же каждому мужику на шею вешаться! — Кейт вошла в раж.
— Да? А кто дважды замужем был — я? — выпалила Оливия, пытаясь прижать трубку плечом, чтобы не упала, расплатиться с водителем, вылезти из машины и не вытрясти содержимое сумочки на асфальт.
— И что? Тоже мне… Тебя просто смерть родителей тряхнула, а так… выскочила бы замуж в двадцать лет, как все твои одноклассницы, и все дела…
И тут Оливия вдруг догадалась:
— Ты не поругалась с Домиником? — задавая этот вопрос, она жестами пыталась объяснить водителю, что протянутый ею полтинник вовсе не означает, что ему полагается двадцатка чаевых.
— Ненавижу ублюдка!
— То есть история в разгаре… Любовь, ненависть — все одно. Тебе никогда не говорили: противоположность любви называется равнодушие?
— Не наезжай. Да, да, я его ненавижу! Но мы говорили о тебе. Самолет из Лос-Анджелеса прилетает в Хитроу в три утра. Я проверю…
— Ладно, я позвоню, — неуверенно пробормотала Оливия, направляясь к дверям аэропорта.
Мисс Джоуз любила путешествовать одна: в пути минимум вещей, отвечаешь только за себя. Она чуть улыбнулась, когда автоматические двери распахнули перед ней створки. Как они узнали о ее приближении? В эти моменты Оливия всегда чувствовала себя такой важной.
Вдоль стены тянулся ряд пластиковых кресел. Оливия присела на одно из них. Вокруг царила обычная аэропортовская сутолока. Какая-то семья — на лицах нервное ожидание, на ногах — кроссовки, все в светлых куртках — дешевая униформа туристов. Вцепились в свои сумки, испуганно сбились в кучу и затравленно озираются, будто все вокруг — враги. Толстая мексиканка с младенцем на руках, покорно семенящая за своим парнем. Парень явно чем-то рассержен. Оливия задумалась о словах Кейт. Неужели все дело в смерти родителей? И если бы не катастрофа, не было бы никакой Оливии Джоулз, а была бы Рейчел Пиксли — серая мышка, живущая серенькой жизнью, как все? Нет! Нет! Жизнь не бывает серенькой. Безумной, ненадежной, все время готовой подсунуть тебе дешевку — да! Но… Найдешь ты в этой жизни кайф или нет — зависит только от тебя!
Она выудила из сумки распечатку последнего письма, пришедшего на компьютер перед самым отъездом в аэропорт, и еще раз перечитала текст:
От: editor@eIan.co.uk
Тема: Пьер Феррамо
Дорогая Оливия,
сегодня утром с нами связался сам мистер Феррамо. Он объяснил нам, что его сотрудники допустили непростительную ошибку, поставив под сомнение твою профессиональную репутацию, и он крайне сожалеет о случившемся. Он отзывался о тебе в превосходной степени и просил нас исправить создавшуюся ситуацию, чтобы ты продолжила работу над статьей.
У меня просто нет слов для извинений, настолько мы были не правы. Мы получили твой текст — прекрасный материал. Думаю, его вполне достаточно для статьи. Хочешь ли ты дальше работать над ней или хочешь заняться материалом о погружении с аквалангом в Гондурасе — мистер Феррамо упомянул о подобной возможности? Если хочешь, текст про актрис могут доработать наши редакторы — конечно же, твоя подпись тоже будет под материалом. Дай знать, что ты решила.
Еще раз прими мои извинения. В надежде на плодотворное сотрудничество в будущем,
Салли Хоукинс,
Редактор «Elan»
Оливия убрала письмо в сумочку и достала компьютерную распечатку с расписанием авиарейсов из Лос-Анджелеса. В 20.50 был рейс «Вёрджин» на Лондон, а в 20.40 — «АэрМексико» на Ла Сейба, Гондурас, с промежуточной посадкой в Мехико Сити. Нужно было на что-то решиться.
23
Увы, как раз решиться-то Оливия и не могла. Она заблудилась в Стране Сомнения — землях, опасных для любого странника, — там можно блуждать неделями, взвешивая «за» и «против», шансы и расклады, погружаясь в тину размышлений, как в болото. Единственное спасение в такой ситуации — решиться, неважно, на что, только тогда можно обрести свободу и взглянуть на происходящее со стороны.
Сосредоточенно нахмурившись, она пробежала глазами табло вылетов, ища рейс на Лондон: Акапулько, Белиз, Богота, Гвадалахара, Гватемала, Канкун, Каракас, Ла-Пас…
«Господи, что я делаю? — подумала Оливия. — Ну