— Профессор Уиджетт, — не выдержала, наконец, Оливия. — Простите, но это Салли Хоукинс просила Вас о встрече, или это Вы позвонили ей и попросили меня найти?
— Эх, Салли, Салли… Совсем не умеет притворяться, — вздохнул он, отхлебывая чай. — Увы.
— Так вы из МИ-6? — догадалась Оливия.
Профессор ответил ей холодно-оценивающим взглядом голубых глаз.
— Тише, тише, дорогая, — в его манере опять пробилось что-то от полковника колониальных войск. — Такие вопросы не принято задавать просто так, вы не находите?
Он отхлебнул еще чая, отправил в рот еще кусочек рогалика, все так же испытывающе глядя на нее.
— Хорошо, — и тут, склонившись к ней и пафосным жестом накрыв своей рукою ее ладонь, профессор произнес театральным шепотом: — Вы готовы нам помочь?
— Да, — прошептала ока в ответ.
— Тогда надо трогаться.
— Куда?
— На конспиративную явку.
— А далеко это?
— Право, не знаю.
— Я думала, это ваши люди следили за моей квартирой.
— Следили? Боюсь, они работают на кого-то другого.
— Поняла, — кивнула она. Ей надо было привыкнуть к этой мысли. — Хорошо, но как же тогда быть с вещами?
— Вещи… Вещи, Оливия… Человек не должен привязываться к вещам.
— О, да. Но… Но мне же понадобится какая-то одежда…
— Составьте список. О «вещах», — он неопределенно махнул рукой в воздухе, — позаботятся наши люди.
— Господи, разве нельзя было сразу встретиться в аэропорту? Без лишней суеты?
— Дорогая! В планировании любой операции бывают просчеты, — сказал он, вставая из-за столика.
42
Уиджетт нес себя, как султан. Скользящей походкой он шел через путаницу улочек, прилегающих к Сент-Джеймс Стрит, невыразимо элегантный в своем кашемировом пальто, награждая встречных хищным орлиным взглядом или взглядом, полным восхищения, в зависимости от того, мужчина или женщина попадались ему на пути. «Как же он был хорош лет в сорок!» — подумала Оливия. Она вполне могла представить себе, как она, в вечернем платье, спешит с ним под руку через сутолоку этих же улочек — на званый обед, или просто потанцевать в «Cafe' de Paris».
— Куда мы идем? — спросила она, чувствуя, как в душу ей закрадывается сомнение: а вдруг Уиджетт вовсе не агент МИ-6, а просто старый сумасшедший?
— К реке, дорогая, — он вел ее очень запутанным путем: какими-то переулками позади Уайтхолла. Наконец, они оказались на набережной. Оливия увидела пришвартованный возле причала полицейский катер. Увидев Уиджетта, человек в форме, стоявший на палубе, вместо того, чтобы вызвать психовозку, которая увезет выжившего из ума старика, предварительно запеленав его в смирительную рубашку, весь собрался — разве что честь не отдал. У Оливии отлегло от сердца: Уиджетт был человеком спецслужб. Их человеком.
— Бравые ребята? — усмехнулся Уиджетт, показывая на катер.
— А где же конспиративная квартира?
— Зачем тебе это знать? Желаю хорошо поужинать и выспаться, а утром я вас всех навещу, — и, элегантно помахав рукой на прощанье, Уиджетт исчез в толпе.
Едва Оливия ступила на палубу, катер сорвался с места, выскочил на центральный фарватер Темзы и, набирая скорость, понесся вверх по течению. Вскоре Биг Бен и здание Парламента стали лишь далеким силуэтом в зыбком лунном свете. Оливия стояла на носу катера, наслаждаясь скоростью. Сердце ее билось от возбуждения, в голове звучала тема из «Джеймса Бонда». Вытянув правую руку вперед, она сложила из пальцев пистолетик и представив, что палит по врагам, прошептала: «Бах! Бах!» Тут катер со всего маху врезался носом в волну: каскад холодных и грязных брызг — Темза есть Темза — окатил Оливию с ног до головы. «Пожалуй, остаток путешествия лучше провести в каюте…» — решила она.
В каюте сидел полицейский в чистой, с иголочки, форме.
— Пол МакКеон, — представился он, — Скотланд Ярд, координатор по связям со службами безопасности. Что скажете про Уиджетта?
— Ну… Собственно, кто он?
— Бросьте! Будто не знаете!
— Ну, я знаю, что он работает на МИ-6 и что он очень известный арабист…
— Авессалом Уиджетт? Он шпион, старой еще закалки. Настоящий Джеймс Бонд той эпохи. Совращал жен и дочерей ближних своих направо и налево. Ближний Восток и арабский мир знает, как свои пять пальцев, где он только там не работал! Прикрытие: торговец восточными коврами, неравнодушен к мальчикам. Держал магазинчик на Портобелло Роад, при этом заведовал кафедрой в Оксфорде! Не человек — легенда!
— Большая шишка в разведке?
— Был одно время… Верхний эшелон, и все такое прочее… Но в семидесятых он как-то резко выпал из фавора. Что там произошло, до сих пор никто и не знает… Чья-то жена, выпивка, или опиум, или идеологические разногласия? Он ведь был еще человеком старой школы: агенты на месте, носители языка, привычка полагаться на инстинкт, — все такое. Утверждал, что соблазн новых технологий — бич для разведки. В общем, наверху допустили ошибку. После его ухода арабский отдел стал совсем другим. Но потом его опять вытащили из отставки: 12 сентября 2001 года.
Оливия задумчиво кивнула.
— А куда мы все-таки едем?
— Не имею права разглашать явочные адреса. Да и какая разница! Главное — место удобное… Я бы даже сказал, уютное!
У Хэмптон Корта Оливии пришлось пересесть с катера на вертолет, а после довольно короткого полета — в машину с темными стеклами. Через плечо водителя Оливия видела, как они пробираются по проселочным дорогам Беркшира и Чилтериса. Потом они пересекли Сороковую автостраду, мелькнула кольцевая дорога вокруг Оксфорда — и они въехали в сельский Котсволд, с его весело мерцающим через окошки пабов и домишек пламенем каминов, с его покоем и уютом. Какое-то время машина ехала вдоль еысокой каменной стены, огораживающей чье-то поместье, потом Оливия услышала шорох гравия — видимо, открывали железные ворота. И вот в свете фар появилась длинная подъездная дорога к загородному дому. «Путешествия