Рядом с Оливией, скрючившись в три погибели, сидел Скотт, надев наушники, готовый прослушивать разговор. Он перехватил ее взгляд — и ответил на него спокойной уверенностью, как тогда, в туннеле под водой, потом кивнул: начинай.

— Алло?

— Оливия?

— Да, — отозвалась девушка. Скотт и компьютерщик развили неистовую активность, пытаясь засечь, откуда пришел вызов. Оливия закрыла глаза и крутанулась на стуле, так, чтобы сидеть к ним спиной. Она должна говорить с Феррамо расслабленно, комфортно, как раньше, иначе их план не сработает.

— Ты где? — спросила она, пытаясь облегчить задачу Скотту. — На острове?

— Нет. Я звоню по пути в Судан.

Оливия смущенно моргнула. Зачем он ей это говорит? Он ведь не идиот! Сомнения вновь закопошились в душе: а может, никакой он не террорист?

— Слушай, я не могу долго говорить: скоро объявят мой рейс.

— На Хартум?

— Нет, на Каир.

— Завидую! Собираешься глянуть на пирамиды?

— Нет. На пирамиды у меня не будет времени! — в голосе его мелькнуло что-то вроде улыбки. — Повидаюсь с партнерами по бизнесу, потом сразу на самолет, вылетающий в Порт-Судан. Насчет Судана. Оливия, приедешь туда, как мы договаривались?

Она просто почувствовала, как сгустилось напряженное ожидание у нее за спиной. Ей хотелось крикнуть «Дааа!», потрясая кулаками в воздухе. «Дааа!»

— Ну… не знаю, — пробормотала она. — Я бы хотела приехать, ты понимаешь… Я говорила с Салли Хоукинс, и она дала добро, но нужно, чтобы нашлось еще одно издание, которое взяло бы на себя часть расходов…

— Оливия, все это не важно. Приезжай просто ко мне в гости. Я все устрою!

— Нет, я так не согласна. Я же уже говорила тебе в Гондурасе! И спасибо за гондурасское гостеприимство!

— Это несмотря на то, что мне пришлось просто-напросто тебя похитить тогда, чтобы ты у меня пожила?

— Ну…

— Оливия, мой самолет вот-вот улетит. Мне надо идти. Я позвоню тебе из Каира. Ты будешь завтра на телефоне в это же время?

— Да, конечно.

— Еще секунду! Я дам тебе номер. Это агентство в Германии, они подыскивают мне клиентов на дайвинг. Они все сделают: и визу и билет в Порт-Судан. Тебе есть, чем писать?

В мгновение ока перед ней возникли четыре разных ручки. Она выбрала старомодный золотой «Паркер» профессора Уиджетта.

— Мне надо идти. До свидания, сакр.

Скотт Рич отчаянно замахал ей, чтобы она еще немного задержала Феррамо.

— Подожди, подожди, последний вопрос. Когда ты сам будешь в Судане? Знаешь, как-то не хочется прилететь туда и выяснить, что тебя нет!

— В Порт-Судан я прилечу послезавтра. По вторникам есть рейс из Лондона через Каир. Прилетишь на нем?

— Посмотрим, — Оливия рассмеялась. — Не волнуйся ты так!

— До свидания, сакр.

Телефон отрубился.

Оливия повернулась к Уиджетту и остальным, едва сдерживая победную улыбку.

Скотт и компьютерщик все еще были заняты какими-то своими тумблерами. Уиджетт наградил ее мимолетной ободряющей и немного распутной улыбкой.

— Рич? — зычным голосом произнес он. — Принеси извинения.

— Извини, — пробормотал тот, не поднимая головы. Наконец, кончив возню с компьютером, развернулся на стуле и посмотрел ей в глаза. — Прости, Оливия.

— Ладно, — кивнула она. И тут же добавила, на волне какого-то теплого чувства ко всем присутствующим здесь, сбросив напряжение этих дней:

— Знаешь, я люблю, когда человек извиняется безо всяких там уверток. Не жмется, бормоча под нос, так что ты все равно выходишь виноватой: «Я очень сожалею, что ты решила…» — будто камень за пазухой держит… «Мол, сама во всем виновата, поняла все не так, а потом дуешься…»

— Вот и чудно, — кивнул Уиджетт. — А теперь вопрос номер один для всякого шпиона: Оливия, это — всерьез? За этим что-то стоит?

— Я понимаю, к чему вопрос… Почему он звонил с мобильника сказать, что летит в Судан? То есть, если он террорист… Вы ведь про это?

— Я всегда говорила, что никакой он не террорист, — подхватила Сурайя. — Обычный плейбой, слегка замешан в контрабанде, но террористом он быть ну никак не может!

— Ты что-нибудь накопал с этими снимками? — Уиджетт переключился на Скотта.

— Нет. Ничего. Никаких следов связей с «Аль-Каидой».

— Я, может, упустила одну деталь… — осторожно начала Оливия.

Скотт пристально посмотрел ей в глаза:

— Ну, что такое?

— Выясните-ка, кто у него мать. Думаю, что она из Европы, может, имела какое-то отношение к Голливуду… Отец, видимо, был из Судана или Египта, а мать — явно европейского происхождения. Я почему-то думаю, она умерла, когда он еще был ребенком…

— Почему ты вдруг об этом заговорила?

— Ну… Он упоминал о матери в разговорах… И когда он был со мной, иногда проскальзывало что-то такое… Будто я кого-то ему напоминаю. А потом, когда мы прощались на Роатане, он… — Оливия состроила гримасу. — Он взял мой палец в рот и принялся его сосать. Причем, не намекая на секс, а как-то… Как поросенок титьку сосет, что ли…

— Что за черт! — пробормотал Скотт Рич.

— Еще есть что-нибудь? — спросил Уиджетт.

— Да. Еще одна важная подробность. Он алкоголик.

— Что?!

Четыре пары глаз ошалело уставились на нее.

— Он алкоголик. Он сам не знает, но это алкоголизм.

— Но он же мусульманин! — возразил Скотт Рич.

— Он такфир, — покачала головой Оливия.

Было решено сделать перерыв на обед. Покуда остальные собирали вещи, Оливия в изнеможении положила голову на стол. В сознании все еще крутился телефонный разговор с Феррамо, Краем глаза она заметила, что напротив присел Уиджетт. На его лице было несколько брезгливое выражение. Профессора окружала этакая аура непроходящего недовольства миром, в котором ему выпало жить. На Оливию это действовало освежающе.

— Знаете ли, мисс Джоулз, в нашем деле честность, что муха в бокале вина. А Вы вся такая честная… — произнес Уиджетт каким-то старчески-надтреснутым голосом. Голубые глаза профессора были холодны, как форель в горной речке. Вдруг в них мелькнули бесовские искорки. — Именно поэтому Вы — прирожденная шпионка. — Он склонился к столу, ноздри его затрепетали: — Только когда человек тебе доверяет, ты можешь его предать!

— И так тошно… — поморщилась Оливия.

— Вот и чудно! — усмехнулся Уиджетт. — Главное: не верьте, когда Вам хорошо. А тем паче будто Вы — хорошая. Знаете, что происходит с хорошими людьми? Их очень быстро портит