Дрожа от возбуждения, страха и желания, Оливия вбежала в свой номер и бросилась на кровать. Скинув босоножки, она принялась одной рукой наклеивать на левую лодыжку пластырь, а другой набирать телефонный номер.

— Это я, — выдохнула она, едва на том конце сняли трубку.

— Оливия! — услышала она. — Ты в курсе, что на дворе ночь?

— Знаю. Извини, пожалуйста. Но мне очень нужно!

— Ну что там у тебя? А? На спор? Майами не существует? Это просто голограмма, созданная пришельцами? Или ты выходишь замуж за Элтона Джона?

— Нет!

— И вообще, может, зря я бросилась к Кейт за советом? — зашевелилась в голове мысль. — Если она издевается, обойдемся как-нибудь без нее.

— Ну что там у тебя? Говори!

— Знаешь… Кажется, я нашла Усаму бен Ладена.

Кейт захихикала. Потом засмеялась. Надолго.

Оливия вдруг поникла и заморгала. Глаза слезились. Кейт О'Нил была ее подругой. Но, кроме того, она была еще и корреспондентом международного отдела «Sundy Times». И только сейчас Оливия поняла, что одобрение Кейт было ей куда важнее, чем она полагала.

— Ладно, — резко выдохнула Кейт, отсмеявшись. — Сколько ты там выпила, признавайся?

— Да не пила я, — запальчиво начала Оливия. — Не пила, слышишь!

— А ты уверена, что это не воскресший Авраам Линкольн?

— Хватит! — не выдержала Оливия. — Я серьезно. Прикинь: где лучше всего прятаться, если ты Усама бен Ладен? Да там, где никто не подумает, — у всех на виду!

— Угу. Мне на ум приходит триста-четыреста мест, где его искать, согласна… И тот, кого ты нашла… Рост — за метр девяносто, возраст — сильно за сорок?

— В этом-то все и дело! Он сделал пластическую операцию. Полностью изменил свой облик. Рост? Знаешь ли, ноги можно укоротить! Он изменил рост и лицо!

— Ладно, положим. Но тогда Усама бен Ладен может быть Опрой Уинфри, Бритни Спирс, Эминемом! И что ты нашла в этом твоем мужике?

— Кое-что! Он слишком томный.

— Томный, говоришь? И ты молчала? Томный? Тогда все сходится. Этот мужик и впрямь первый в фэбээровском списке: «Самые томные люди планеты»!

— Помолчи минутку, а? Он говорит, что его имя Пьер Феррамо. Утверждает, что француз, но что-то не верится. Говорит «р» с акцентом, как араб. Понимаешь?

— Угу. Понимаю. Этот твой Усама бен Феррамо спиртное пьет?

— Ну… Да, — пробормотала Оливия, хотя не очень-то была в этом уверена.

— С тобой он заигрывал?

— Ну да.

— Слушай, Оливия. Усама бен Ладен — мусульманин. Ты когда-нибудь слышала о мусульманах? Знаешь о них что-нибудь?

— Да знаю я про мусульман, знаю! Я же тебе сказала — это все для отвода глаз. И вместо того, чтобы сидеть в пещере в этом своем Афганистане… Он крутится среди бомонда, этакий бизнесмен: плейбой, продюсер. Весь такой с иголочки… Слушай, я докопаюсь… Добьюсь, чтобы его посадили, спасу мир от терроризма и заполучу двадцать пять миллионов долларов!

— Угу. Только… Пообещай мне одну вещь…

— Ну что еще?

— Пообещай мне, что ты не будешь звонить Барри и говорить ему, что нашла Усаму бен Ладена. На презентации крема для лица!

Оливия промолчала. Ее кредо было: у каждого своя голова на плечах. Она часто задавалась вопросом: случись ей быть во Всемирном торговом центре во время теракта 11 сентября, когда власти отдали распоряжение оставаться на местах и не стали эвакуировать людей из здания, что делала бы она — сидела бы, где ей велено, или пораскинула бы собственными мозгами и даладеру?

— Оливия, ты меня слышишь? Помнишь как все обернулось с саранчой в Судане? А как насчет мунистов в графстве Суррей, которые на поверку оказались отрядом скаутов? А история с привидением-кровопийцей из Глостера, тем самым облачком пара из вентиляционной системы? Пойми, «Sundy Times» только-только начала тебе доверять! Послушай меня: сдай статью про Майами в срок: хорошую, длинную статью — и не ищи приключений на свою голову!

— Ладно, — капитулировала Оливия. — Спасибо, и все такое прочее.

Однако она так и не смогла уснуть. План Усамы бен Феррамо впечатлял. Кто будет подозревать человека, который у всех на виду? Всем известно, на «Аль Каиду» работают маргиналы: инженеры в старых потертых костюмах. Такие живут в грязных меблирашках в Гамбурге или в разваливающихся домишках в Криклвуде[3], которых понатыкали в тридцатых годах на месте аэродрома; они покупают еду на вынос в дешевых индийских забегаловках, едят все вместе, молятся на съемных квартирах, временно приспособленных под мечеть, а инструкции сторонникам посылают по факсу из почтовой конторы в Ниасдене.

Те, кто работают на «Аль Каиду», не собираются на вечеринки в роскошных отелях, чтобы лениво потягивать яблочный мартини. Те, кто работают на «Аль Каиду», не продюсируют голливудские фильмы и не нанимают назойливых пиарщиц. Это было замечательным прикрытием. Лучше не придумаешь.

Оливия вскочила с постели и проверила, не пришло ли ей на компьютер письмо от Барри. Нет. Ни слова. А если поискать информацию о Феррамо в Интернете? Оливия вызвала «Google», набрала «Пьер Феррамо».

Ни-че-го. Ни слова. Еще есть вопросы, кто он такой?

Оливия выключила свет и еще раз попыталась уснуть. Проклятая смена часовых поясов. Но… она должна что-то сделать, должна. В противном случае через сорок восемь часов ее ждут Лондон, тамошний дождь и очередная статья о преимуществах новой коллекции белья от «Marks & Spencer», основная тенденция которой — сделать незаметными женские трусики. Экран монитора терпеливо мерцал в темноте. В конце концов, что она теряет, если напишет Барри?

Она сидела в кафе на берегу, ждала утреннего звонка от Барри, и ей хотелось одного — чтобы ветер перестал дуть. Было солнечное влажное утро, великолепное, если бы не ветер, который завывал и хлопал тентом за ее спиной. Завтрак Оливия любила больше всего. И чтобы на завтрак был кофе и что-нибудь вредное для фигуры. Кекс. Или копченый лосось, булочка и сливочный сыр. Или блинчики с банановым соусом. И чтобы можно